Едва пробудившийся мозг еще только начинал оценивать ситуацию, как тело резко подалось вправо и скатилось с кровати.
Одновременно с потолка на опустевшее ложе упал, окутанный тенями, силуэт. Лезвие вспороло перину, примерно в районе моей печени.
Ночной гость
Действуя все так же на рефлексах, я подогнул ноги. Юркий убийца с кровати бросился на меня. В ответ я ударил его двумя ногами в центр корпуса. Убийца был ловкий и, наверное, сильный, но легкий.
И не мог увернуться в прыжке.
Босые ступни ударили во что-то твердое. Хрустнуло. Надеюсь, не моя лодыжка. На ночном госте оказался доспех.
Однако силы моего удара хватило, чтобы его швырнуло обратно и приложило о стену.
Я вскочил, судорожно вспоминая, куда убрал свое оружие.
Убийца не дал мне времени сориентироваться. Он прыгнул на меня, оттолкнувшись от стены. Мне показалось, что он теперь двигается менее ловко.
Лезвие сверкнуло неприятным сиреневым отсветом. Этот кинжал точно не костяной!
Перехватывая руку с кинжалом в районе локтя, зубами вцепляюсь в незафиксированное запястье убийцы и сжимаю челюсти.
Он отвечает мне коленом в солнечное сплетение и левой рукой — рогулькой из двух пальцев по глазам.
Я успеваю пригнуть голову и сжимаю челюсти еще крепче. Хруст сухожилий и хрящей звучит музыкой для моего слуха.
Пальцы противника скользят по моему лбу, оставляя глубокие царапины.
Рука убийцы разжимается, кинжал втыкается в деревянный пол в сантиметре от моей голой стопы.
Я, не задерживаясь, бью его в лицо расцарапанным лбом и неудачно попадаю бровью ему в переносицу.
Он соскакивает с меня, слегка пошатываясь, я отступаю на шаг, пытаясь восстановить дыхание и зрение, которое помутилось после моего меткого удара головой.
Правая рука у него висит плетью, поэтому он левой что-то швыряет в мою сторону.
Я ловко пригибаясь, в позе нападающего регбиста, рывком подхватываю убийцу под ребра, вскидывая на плечо, и пытаюсь впечатать его худосочное тельце в стену.
В результате мы оба вываливаемся из окна во внутренний двор остерии, в ворохе обломков решетчатой оконной рамы. Кроме того, его опутывает легкой занавесью, предохранявщей мою комнату от гнуса.
Убийца резко бьет мне коленом в кадык, я, задыхаясь, отпускаю его и откатываюсь в сторону.
Он вместо того, чтобы напасть на меня снова, окутывается тенями и исчезает в ближайших кустах.
Бежать за ним у меня не было ни малейшего желания. Мало ли что у этого ловкача еще в карманцах. А у меня все оружие в сундуке одежном!
Да это вам не благородное, существующее исключительно в фантазиях авторов фикшена, и в кино фехтование на кинжалах. Тем более что кинжала у меня и не было.
Когда речь идет о выживании и контактном бое в ход идет все. Руки, ноги, пальцы, зубы. Задача, не убить противника одним ударом, а нанести ему максимальное количество повреждений, несовместимых с продолжением драки. Непонятно, кстати, кто сейчас дрался, Максимус или я?
Дело в том, что я в молодости окончил полный курс академии поворотной драки: жестокой, беспринципной, беспощадной. Я не родился в культурной столице. А на моей малой родине, как раз когда мне стукнуло пятнадцать, начались массовые махачи квартал на квартал. С использованием арматуры, кастетов и гирек на рояльной струне. Лихие девяностые — начало. Да. Как жив остался, и не покалечен, не знаю. Но с сотрясениями и переломами в больнице полежал. Бывало. После армии я старался вообще не ввязываться ни в какие потасовки.
В любом случае мы с Доримедом молодцы. По очкам, я считаю, победа осталась за нами. Я представил себе моего убийцу, который, окутанный тюлевой занавеской, удивляя ночные патрули, бежит к нанимателю докладывать о неудачном покушении. И… расхохотался во всю ширь своей богатырской груди.
Смеяться больно.
Но остановиться не могу. Кажется, откат пошел после драки.
С неба на мою истерику безучастно взирали два спутника планеты, продолжая заливать сад остерии фиолетовым, отраженным светом.
Как местные здесь по ночам ходят? Жутко же! Как в морге.
В окнах моего «номера люкс» замелькали огни фонарей, послышалась брань центуриона и беспокойные восклицания боевых рабов. Я, кряхтя, поднялся на ноги и, прошествовав к окну, перешагнул низкий подоконник.
— Господин, вы что с кошкой дрались? — мой верный блин, телохранитель. Шутник, блин. — Или с женщиной, драть меня крапивой?
Да уж. Рожа у меня расцарапана, бровь разбита. Солнечное сплетение до сих пор горит огнем. В горле неприятное чувство комка, который не получается сглотнуть. Плюс многочисленные ссадины от обломков деревяшек, полученные при вылете из окна. Хорошо, стекол в остерию не завезли. Надеюсь, моему оппоненту по борьбе нанайских мальчиков сейчас хуже. Я ему как минимум сухожилия на запястье перекусил.