Капец как местный прозелитизм работает. Мой бог не помог, плохой бог! Плохой! Тапкой его! Или поменяю на хорошего! И это притом, что боги, часть местной реальности, так или иначе. Ладно, я пока действительно в этом ничего не понимаю. Отчасти поэтому еще не послал Кассандру с ее закидонами подальше.
Кассандра вместе с Нуру отошли к раненым намидийцам, а я прислонился к повозке и, лязгая доспехами, сполз по ней на землю. Меня все еще слегка потряхивало. Кроме того, навалились противная слабость и головокружение. Из-под повозки выполз Юстас. Он был бледен, но в руке сжимал древко дротика.
— Патрон. Ты сам ранен. Позволь, я достану стрелу.
Я с удивлением осмотрелся и увидел, что один из болтов все же достал меня. Скользнув по наручу, он залетел под наплечник. Очевидно, он потерял в силе удара, но рану все же нанес. Вся моя левая рука была залита кровью и наливалась тяжестью. Из-под наплечника торчал хвостовик болта с оперением из пестрых перьев. А я и не заметил. Но теперь понятно, почему у меня голова кружится.
— Убери свои корявки, нож тебе в печень! — Это Друз. Вот уж кому все трын-трава. Целенький. Только доспех изрядно посечен. — Господин, сейчас я верну серую стерву. Мы вам поможем.
— Не надо. Я почти в порядке. Пусть сперва поможет тяжелым раненым.
— Чтобы каких-то черножопых лечили раньше моего господина?!
— Это приказ, Друз.
Центурион заткнулся и начал расстегивать наплечник, недовольно сопя и бормоча себе под нос.
— Господин слишком добр. В ноги ему не кланяйся. Черных этих вперед себя лечит. Даже позволяет себе перечить какой-то бабе. Недоброе что-то случилось, пока господин без памяти лежал. Как подменили вас, ваша милость.
— Да завали ты уже, центурион… А, СУКА! Не дергай ремни!
— Потерпите. — бесцеремонно ответил Друз. — И хужей бывало. Вон даже баба ваша сама стрелу из раны вытолкнула. Чего верещите, как новобранец на порке? Лучше руку попробуйте поднять.
Левая рука уже онемела до кончиков пальцев, но я с трудом, словно она ватная пошевелил конечностью.
— Ясно, ваша милость. Не достаем. Ждем стерву. Крови много может вытечь. Вроде ничего важного не задело. Оклемаетесь быстро, ваша милость, вы же альтиор. Я пока наруч сниму. А ты! — он повернул голову к Юстасу. — Иди, пока гастрафеты собери. И болты к ним. Они больших денег стоят.
— Чего это ты раскомандовался, старик?
— Я тебе щас нос сломаю…
— Так. — Сказал я. — Командовать Юстасом не надо, Друз. Юстас, собери, действительно эти стрелялки и болты к ним. Хоть какие-то трофеи.
— Мне страшно от дороги отходить, патрон.
— Ссыкло! Топор тебе в зад!
— Я юрист. Смекаешь? Мне такие страсти, как сегодня, даже в кошмарных снах не снились. Ладно, ладно, я понял. — Он отодвинулся от угрожающе засопевшего Друза. — Пойду соберу эти штуки. А то ты мне нос сломаешь. Как они хоть выглядят?
Спустя полчаса мы начали устраиваться на ночлег. Болт из меня извлекли, и Кассандра заговорила рану, предварительно ее очистив своим варварским способом. При этом не преминула высказаться в том ключе, что негоже мне герою и практически посланнику Богини получать ранения от каких-то лохов педальных. А если ранен — сам лох. Бесит! как будто я сам себе этот болт под мышку запихал!
Между делом, пока устанавливали лагерь, я расспросил ее и пришедшего в себя мага о напавших тварях.
— Это умруны. — Ответил Гней на мой вопрос. — Тот колдун провел неплохую подготовку. И немало потратился. Каждый умрун, считай одна жертва, принесенная по специальному ритуалу. Некоторые колдуны умеют сохранять остатки пневмы человека, а потом вселять их в артефакты или мертвые тела. Делается это на капище или месте силы. Труп, в который вселяют пневму, может меняться, до определенной степени. Когти эти, например. Но здесь все от умелости колдуна зависит. Судя по виду этих покойников наш колдун не слишком умел.
— Ни чего себе неумеха. Контролировать больше полусотни трупов. И рассыпаться воронами после смертельного ранения. Это у вас, магов, называется неумелый колдун?
— Дрозды, скорее всего.
— Что? Какие еще дрозды?
— Он распался на стаю дроздов. Есть такое умение у одного колдовского ордена. А что касается способности, провести ритуал — большого ума или силы не надо. Он сам-то побоялся в бой лезть. В защитном круге сидел. Был бы он умелым, мы бы с дороги никуда не ушли. По-настоящему хороший маг и гастрафетчиков бы нанимать не стал. Удушил бы нас всех, как кутят.
Да, все стрелки оказались легионерами семнадцатого. Это стало понятно по татуировкам, когда их раздели. Друз сказал мне, что такое бывает, когда кто-то хочет нанять для темных делишек профессиональных воинов, то часто выбирают солдат. Наниматель обычно обращается к их младшему командиру. Которого мы с Громом, судя по всему, тут же и положили. Это объяснение немного успокоило разыгравшуюся у меня паранойю. Я уже начал прикидывать, чем не угодил руководству семнадцатого, раз его гастрафетчики пытались меня подстрелить как рябчика.