— Эх, девочка. — Вздохнул старик. — Что бы ты знала про шансы. Это прекрасный шанс сдохнуть.
Он немного помолчал, глядя на алтарь. Кассандра его не торопила и смотрела серьезно и даже, наверное, уважительно. Даже на девочку не ответила. Да нет, бред. Показалось.
— Помолись за мою душу своей Госпоже, если она не выдержит.
— Будь уверен. — Кассандра склонила голову, — тебя похоронят с почестями, и я буду взывать к Богине о тебе, старик.
Эти двое прекрасно друг друга понимали. А я вот не очень соображал, что происходит. Вернее, подозрения у меня были. Но жрица и маг знали что-то наверняка.
Кассандра между тем начала сыпать какой-то порошок вокруг алтаря, заключая меня, каменюку и старого Владеющего в круг. Сама при этом она оставалась снаружи. Она была сосредоточена, ее губы шевелились, не издавая ни звука. Впрочем, несколько слов, завершив окружность, она сказала.
— Circulus clausus est. In carcere sunt. — Приступай, — показала она мне.
Гней шагнул вперед и взял Светлячка за лезвие, направив его на то место, которое указала сестра. Я пожал плечами и ударил кулаком по навершию, действуя по принципу зубила и молотка. Молоток — мой кулак в боевой перчатке, зубило - многострадальный Светлячок.
Раздался звон.
От алтаря откололся небольшой кусок. И во все стороны разбежались концентрические круги эфира! Я почувствовал это!
Почти увидел.
Мной овладела какая-то странная безмятежность. Как во время боевого транса.
— Во имя Смеющейся Богини! — Выкрикнул я зачем-то, нанося следующий удар.
Бам-м-м. По алтарю побежала трещина.
Эфир буквально плеснул из него во все стороны. Пробежал по лезвию меча и выстрелил мне в грудь и в лицо. В меня как будто кипятком плеснуло.
Я почувствовал боль от ожога и ощутил пристальное недоброе внимание. Как будто мне в затылок воткнули стальную иглу. И в то же время я ощутил легкий интерес явно еще одной стороны. Как прикосновение паутинки к щеке. Как пух, прилипший к губам.
— Юлия! — Заорал я какую-то чушь и долбанул по навершию со всей дури, даже с вложением веса. И пневмы. В этот удар я вложил часть своей внутренней энергии.
Алтарь раскололся с оглушительным грохотом, как будто взорвался.
Камни ударили в доспех, забарабанили по стенам.
Один содрал кожу на скуле, еще один едва не выбил мне глаз.
Светлячок провалился вглубь каменного куба и вонзился в мраморный пол, уйдя в него сантиметров на десять.
Эфир, будто взбесившись, хлынул по клинку и ударил в потолок, по которому немедленно побежали трещины.
Старый маг будто прикипел к лезвию. Его глаза были широко раскрыты, рот исказится в беззвучном крике.
Откуда-то из глубин мироздания прилетел ужасный, полный животной ярости вопль! Он давил, терзал саму душу. Убивал.
Я уже видел перед собой черный силуэт — тень оскорбленного божества, как вдруг все прекратилось.
Светлячок вспыхнул в последний раз. Этот свет рассеял тени и нежно прошелся сквозь меня, снимая боль и забирая с собой потусторонний ужас, почти остановивший мое сердце.
Эфир, напоминавший уже загустевший кисель, рассеялся. В полной тишине стало слышно потрескивание купола храма и щелчки падающих на мрамор камней.
Я схватил одной рукой потерявшего сознание Гнея. Обернулся. Увидел лежащую на полу в неловкой позе Кассандру. Все ее лицо было залито кровью.
Не задумываясь ни на секунду, я подхватил ее левой рукой и двумя гигантскими прыжками достиг выхода. Справа от меня об пол разбилась потолочная плита, весом несколько десятков килограмм.
Еще один прыжок и грохот за моей спиной!
Я вырвался из дверей храма перепачканный кровью, в клубах пыли, поднятых рухнувшим потолком. В правой руке Гней, так и не отпустивший Светлячка. В левой потерявшая сознание красотка-блондинка. Со стороны, наверное, смотрелось эпично. Жаль, в этом мире еще не изобрели смартфоны. Мой юрист сто процентов бы сделал мегавирусную фотку.
Друз, не потерявшись, немедленно подскочил ко мне и принял на руки молчаливую сестру. Сейчас еще более молчаливую, чем обычно. Я перехватил Гнея и, кивнув Друзу, вперед, мол, отбежал от рушащегося храма метров на двадцать. И только после этого выдохнул. Позади меня продолжал разваливаться, казавшийся ранее вполне крепким, храм повелительницы могил.
Я бережно положил старика на землю, подстелив плащ. Рядом Друз не менее осторожно пристроил тело Кассандры.
— Ну и что нам теперь делать? — немного растерянно спросил я в пространство. Чувствовал я себя прямо вот паршиво. Лицо горело. Как глаза уцелели, непонятно. Все тело ломило. В глазах двоилось. Плюс к последствиям от всплеска эфира я, кажется, словил самую обычную контузию. К сожалению, знакомое состояние.