— Но…
Она властно подняла руку, ладонью ко мне, как бы говоря: «Я не закончила».
— Путешествовать мы будем вместе, так, согласитесь, безопаснее. Это ужасное нападение оставило вас практически без охраны. Но дело даже не в этом. Максимусу Септима Спати, — она произнесла мой титул на южный манер, — не требуется охрана. А вот патрицию столь высокого статуса путешествовать со столь малым количеством сопровождающих и безо всяческих удобств, просто унизительно. Я прошу вас до достижения моих владений быть моим гостем.
Отказать было бы неправильно. Но… У меня могли появиться, скажем так, новые обстоятельства. Которые точно не предполагали совместного путешествия с кем бы то ни было. А уж тем более с женщиной, связанной родственными узами с половиной патрицианских родов провинции. Это все равно что стать спутником радиокомментатора ведущего онлайн-передачу: «Сплетни, слухи, скандалы».
— Моя прекрасная госпожа. — Вежливо сказал я. — Мы будем счастливы разделить с вами путь до Гастиановой переправы. Но там у меня могут возникнуть дела рода, которые не позволят мне и дальше получать удовольствие от вашего общества.
Вот загнул, семерым не разогнуть! Надеюсь, я не сильно накосячил с построением фразы. Все же я простой российский инженер и мне выражения типа: «А не пойти бы тебе на хер старушка», — или: «У меня свои дела есть», — гораздо привычнее цветистых словесных конструкций.
Многие попаданцы из книжек начинают вести себя в ином мире по-простецки, игнорировать титулы, говорить какой-нибудь дефолтной принцессе: «Зови меня просто Ванька, а я буду звать тебя Анька», в общем, вести себя как подворотное быдло из российской глубинки. И все окружающие с таким их поведением мирятся просто потому, что они ГГ-же! Здесь подобное поведение было самым простым и прямым путем к социальному самоубийству. Получить репутацию «плеба в плаще патриция» означало поставить крест на любых серьезных отношениях со знатью империи.
Между тем Ариадна продолжила:
— Максимус! В начале нашего скромного завтрака вы говорили, что ваша признательность не знает границ. В знак этой признательности вы могли бы выполнить каприз слабой женщины, и сопроводить ее до виллы фамилии. На дорогах неспокойно, о могучий герой. Ваша защита и покровительство в этом путешествии были бы достойной платой за мою незначительную помощь.
Шах, сука, и мат! На такое я даже не знаю, как возразить. Откажу, прослыву неблагодарной свиньей.
— Буду счастлив сопроводить вас, моя блистательная госпожа. — Склонив бритую голову, произнес я.
Искоса глянул на Кассандру. Но по ее непроницаемому лицу что-то прочесть было невозможно.
Видимо, у Ариадны какие-то планы на меня, которые она собирается реализовать по прибытии на место. Другой причины для подобного навязчивого гостеприимства я не вижу. У нее в охране почти два десятка катафрактов — аналога Всадников-патрициев, только труба пониже и дым пожиже.
Всадники были не отдельным сословием, а скорее званием, вроде рыцаря. Давалось оно только после триумфа полководца. Для его получения нужно было принять участие в победном сражении и доказать свою доблесть на поле боя. Ну и быть у полководца на хорошем счету. После этого воин получал право носить на большом пальце правой руки стальное кольцо.
Большинство Всадников были из альтиоров и полукровок. И Всадник был обязан приобрести и содержать экуса.
Имперская тяжелая кавалерия не имела себе соперников на поле боя. Аналоги катафрактов были у республики и у некоторых других государств. Но Всадники были только у империи Альтиор. Экусов разводили только в империи. Для вражеской пехоты это был ужас и смерть — появление имперских Всадников во время полевого сражения — гарантированное поражение для врага. Правда, Всадников было довольно мало. И это было призывное войско, не приписанное к легионам, а собирающееся под конкретную задачу.
Максимус был патрицием, имел боевого экуса, но всадником был лишь номинально. Стального кольца он — я еще не заслужил.
— Зачем ты пытался отказаться от ее приглашения? Тебе не нужны знакомства среди патрициев провинции? — Показала Кассандра, когда мы вышли за пределы лагеря госпожи Ариадны. — Что еще за дела рода у тебя могут возникнуть?
М-да. А она же не в курсе, что я задумал кое-какой финт ушами. С ней я не посоветовался. Я даже не знал, увенчается ли мой параноидальный план хоть каким-то успехом.
— Могут возникнуть, а могут не возникнуть. В любом случае проблемы будем решать по ходу дела, сестра.
Кассандра высокомерно посмотрела на меня. Как она умудряется смотреть на Максимуса сверху вниз, проигрывая ему в росте сантиметров двадцать — загадка. Но, ничего больше не сказав, жрица отправилась собирать вещи.