Госпожа же должна была повергнуть само божество ургов, вступив с ним в схватку, когда силы его будут подорваны потерей сторонников и затратами пневмы на чудеса, которые он творил не считая. Силы его божественной души таяли, не находя восстановления. Так загнанный зверь отгрызает себе лапу, попав в капкан, и может истечь кровью.
Таков был план Смеющейся. Такова был ее воля, и не было еще случая, чтобы воля Юлии оспаривалась или нарушалась.
В первый день битвы Четвертый повел союзников на штурм города. И пролилось много крови со стороны ургов, но еще больше со стороны Смеющейся. В битве за город сошлись десятки тысяч воинов, и белоснежные улицы Уштеро почернели от рек пролившейся на них крови.
Жрецы Старого Бога творили могущественные чары, забирающие многие жизни верных Госпоже. Храм периодически исторгал из себя черную тучу, проносящуюся по улицам города. Воины Юлии, попавшие в эти сгустки черного тумана, теряли кожу. Мясо их слезало с костей. Глаза вытекали из черепа. Спутники и Владеющие, служащие Смеющейся, как могли прикрывали воинов от враждебных чар, но их сил не хватало, чтобы защитить всех.
А Госпожа не тратила свои силы. Она ждала. И так прошел первый день сражения.
Настал второй день.
И Первый Спутник не пришел со своими людьми.
Четвертый же, хоть и был на голову выше полководцев противника, как военачальник, начал терять завоеванные им городские кварталы, ибо слишком велика была мощь Старого Бога, направленная против смертных.
Юлия могла бы своей силой поддержать гибнущее войско. Но она ждала.
Лишь отправила в бой треть армии, оставшуюся при ней в качестве резерва, оставив с собой десяток Владеющих и лучших воинов и еще двух Спутников Аркея и Целебу. Все остальные силы были брошены на штурм столицы Ургов.
Силы сражающихся выровнялись. Бой кипел до ночи, и улицы города до самого храма были заполнены отрубленными руками и ногами, завалены телами бойцов обеих сторон, так что живой не мог пройти по ним, не поправ своими сандалиями мертвых.
Так наступила вторая ночь.
Но битва не закончилась. Воины убивали друг друга в свете Фобоса и Ремидия, кололи, рубили, кусали и рвали голыми руками. Ибо велико было ожесточение с обеих сторон.
Лучи Эос озарили ужасную картину: окровавленные, почти обессиленные несколько сотен воинов Госпожи стояли у подножия вражеского храма. Владеющие, не могущие выдавить из себя ни капли пневмы. Спутники, не могущие прикоснуться к Эфиру.
Храм Старого Бога молчал, и больше не выдавал выплесков силы. Жрецы прекратили творить проклятия и чары. Молчали и несколько тысяч элитных стражников храма, застывших на ступенях пирамиды, и смотревшие на обессилевших врагов с холодным интересом мясника, собирающегося делать колбасу.
А Первый со своими людьми так и не явился.
Тогда Госпожа пошла вперед к храму своего врага, к остаткам своей армии. Она шла и смеялась посреди залитого кровью и заваленного мертвым мясом города. Госпожа смеялась, и даже элитные стражи впали в нерешительность, видя ее злое безумие. Они побоялись сразу напасть на малочисленного и обессилившего врага.
А Юлия вышла на храмовую площадь, на подиум для жертвоприношений, прямо в место силы Старого Бога.
Госпожа была облачена в Эгиду, ее верный меч — Друг Смерти лежал на плече, как перышко, а ведь он весил шестьдесят унций (унция-триста тридцать грамм).
Смеющаяся выкрикнула тайное имя Старого Бога: «Я иду к тебе, чтобы забрать твою силу. Пришло наше время, время Новых Богов. А твое имя было произнесено сегодня последний раз!», — заявила она и исчезла, на глазах у остатков своего воинства и стражей храма. Огромная черная воронка засосала ее внутрь иного плана бытия, и уходя из нашего мира, Госпожа смеялась, как всегда, смеялась, сокрушая врагов.
Битва, которую начали Владеющая и Старый Бог, сотрясла оба мира.
Со стен храма сыпалась штукатурка и осыпались фрески, славящие деяния Старого Бога и изображавшие отвратительные жертвоприношения, бывшие источником его темной силы.
Ступени под ногами стражей храма и мостовая храмовой площади трескались и дрожали, словно в лихорадке.
Уцелевшие во время штурма города здания рушились, поднимая в воздух тучи каменной пыли. Славная Эос потускнела и укрыла свой прекрасный лик за набежавшей пеленой туч.