— Еще слезу пусти, старый пень, ага. — Я коротко хохотнул. — Нет, куда я без тебя. Ты мне нужен как центурион. А тебе нужны нормальные декурионы — начальники десятков. Но не воевать. Учить.
— А-а-а-а, — произнес он с нескрываемым облегчением. — Воевать старикам и вправду не с руки. Они обычно раненые — битые, живого места нет. Но, если что, смогут.
— Смотри! — Я, как смог, объяснил ему концепцию учебных рот.
Насколько я знал, здесь обучение молодых бойцов происходило прямо в действующем легионе. И учили их строем ходить и лагерь ставить. При таком подходе потери в бою «новобранцев» обычно составляли до пятидесяти процентов. Я же принцип: «Люди самый ценный ресурс» впитал с института.
— Так что нам нужна, по сути, постоянно действующая школа воинов, которая будет воспитывать новых бойцов, — закончил я. — А для этого нужны ветераны, которые будут воинскую науку передавать. Я стариков в бой бросать не хочу. Они наш железный фонд будут.
— И то. Дельно придумали. Это вы что-то вроде гладиаторской школы задумали, господин. Со стариками в качестве ланист? Добрая мысль. Не то что эти ваши рабские декурии. Смех один.
— Вот, кстати. Хорошо, что напомнил. Отбери из моих боевых рабов тех, кто реально что-то умеет. Бывших гладиаторов, как Черт, например. Охотников из варваров. Их оставим, как перспективных.
— А с остальными что?
— Остальных возьмем в учебную центурию. Справятся — освободим. Не справятся, вернутся на поля. Люди везде нужны.
— Дело, вашмлст. Нехорошо так говорить, но после того, как вы обратно в разум вернулись, вам Богиня как будто смекалки добавила. Копье ей в… руки. Может, оно и к лучшему повернулось, я так подумал.
— Вот, кстати. Хотел спросить. Ты каким богам поклоняешься?
— Дак, Эниалий наш духовный господин, конешна! А как иначе? Разве бывает легионер, без подношений Доблестному?
— Я тогда не понимаю, почему тебя Кассандра друбожником зовет. Эниалий вроде бывший спутник Богини?
— Так, господин. Да не так. У богов друзей нет, серп им в дых. Кажный из них сам по себе. Смеющаяся Госпожа, по сути, родовой бог сильнейших патрицианских семей империи. Ну и монастыри у нее еще. И все. Ее уважают, как создательницу. Но никто, кроме некоторых патрициев, более треб ей не несет (не приносит жертв). У остальных семей свои покровители и родовые алтари есть. У вояк Эниалий. У баб Геста. У, значится, колдунов Аркей. Лекарям Целеба покровительствует. Некоторые из старых богов, еще доимперских. Кто-то — бывшие Спутники Смеющейся. Так што права серая, нож ей под мышку. Друбожник я, как есть. Другие ритуалы, другие молитвы. Разве что исцеление для меня не запретно, все же Богиня твоя, господин, к детям своих Спутников благосклоннее, чем к прочим. Но и только.
Весьма познавательная лекция. То есть общего пантеона, как типа небесной канцелярии с неким начальством во главе здесь нет. Вернее пантеон-то есть. Но он такой. Рыхлый. В него свободно допускаются новые культы. Большая их часть заняла какие-то ниши покровителей социальных институтов или профессий. Кто-то покровитель рода. А если учесть ларов и пенаты, — покровители домашнего очага или же территории, которых в империи тысячи, картина вообще получается довольно интересная. А еще боги имеют в мире реальное проявление. Но с этим мне еще разбираться и разбираться. Вон я даже умную книжку купил на эту тему. Надеюсь, доберусь до нее в ближайшее время.
К вечеру наша небольшая бригада отморозков была готова к выступлению. Отбой я объявил пораньше, учитывая, что встать мы должны были до рассвета. Да и мне следовало как следует отдохнуть. Вот вроде бы ничего особенного за день не случилось, а вымотался я изрядно.
Кассандра, как и обещала, заняла боевой пост возле моего ложа. Она замоталась свои серые тряпки, расставила в комнате несколько жаровен и зажгла ароматизированные палочки. Я думал, что не усну теперь, под ее странные ритмичные постукивания в нечто, вроде шаманского бубна. Еще и вонь эта. И не успела мысль оформиться у меня в голове, как я буквально вырубился.
Джунгли. Где-то на юг от Империи
Обычные сны промелькнули и покрылись серой пеленой забвения. И снова, уже в третий раз я оказался в джунглях. В лагере странных путешественников, которые, как я понял, имели отношение к Республике Инсула. Лагерь еще укрывали утренние сумерки. И с первого взгляда стало ясно, что здесь произошло что-то ужасное.
Порванные палатки, разбросанная утварь и снаряжение. Погасший костер. Угли уже подернулись серым пеплом. Лицом в костре лежал воин в тунике, и крепко зажатым в руке бронзовым клинком. Мертвые тела были повсюду.