– Давайте хоть окна откроем!
Распахнув ставни, через бесконечно длинную анфиладу помчались к лестнице. К счастью, на нас никто не обращал внимания. Придворные отправились на захватывающее представление с участием их владыки, а слугам и страже было не до сбежавшей айсорийки.
Хорошо хоть дождь льет, не переставая. Поможет справиться с пожаром.
Пока неслись к конюшням, я, кажется, даже не дышала. Сердце в груди стучало набатом, отдаваясь в ушах противным гулом; ноги не слушались. Крупные капли, непривычно холодные, липкие, забирались за шиворот, слезами стекали по лицу.
Велебор помог мне забраться на лошадь, а Даниэла в помощи не нуждалась. Первой помчалась к воротам, требуя, чтобы скорее открывали. Я тоже не стала мешкать, лишь раз обернулась на объятую огнем башню, подобно факелу полыхавшую на фоне свинцового неба.
Теперь Редфрит ее точно убьет. И меня заодно.
Пришпорив лошадь, полетела по широкой дороге, сейчас больше напоминающей чавкающее болото.
– Ты из‑за артефакта остался? – спросила, поравнявшись с Ярым.
– И из‑за него тоже. Но в первую очередь хотел с тобой попрощаться.
– Почему твои маги вдруг так подло сбежали?
– Потому что все пошло не по плану. – Посланник мрачно усмехнулся. Продолжил не сразу; видимо, сомневался, стоит ли раскрывать передо мной карты. Наконец признался: – У меня был приказ развязать войну с Дикими. Мой владыка заинтересован в их землях, их магии. Да и на Треалес давно заглядывался. Если бы в одной из битв король погиб, Лундвар Бессмертный только порадовался бы такому исходу.
Да что же это такое! Все только и ждут, когда мой любимый тиран отдаст богам душу. Фантальм, Ярый… еще и этот их Кощей Бессмертный… Приказал он, видите ли. Тоже решил стравить Треалес со Средиземьем.
– Редфрит знает?
– Догадался. – Голос Велебора звучал глухо, так, что мне едва удалось разобрать его ответ, заглушенный дробью копыт и отголосками грозы. – А вот чего он не знает, так это того, что накаи напал на тебя из‑за меня. Это мои ведьмы свели его с ума.
– То есть… – Мне даже дышать вдруг стало больно. – Ты пытался от меня избавиться? Чтобы Редфрит уже точно объявил Средиземью войну?
– Я выполнял приказ, – типа оправдался северянин. – К счастью, вовремя одумался. Но жалею, что яд Дикого меня не убил. Это было бы справедливо.
– Действительно было бы. – Я покосилась на Даниэлу, потом на интригана‑князя. – А знаете что? Вы подходите друг другу идеально. Из вас получилась бы отличная токсичная пара!
Заметив показавшиеся вдали экипажи, рванулась вперед, мечтая как можно скорее оказаться рядом с моим королем.
Людей на поляне, окруженной черным перелеском, собралось немало. Солдаты, маги, почему‑то разряженная в пух и прах знать. Выглядят так, будто собирались на бал. Я даже разозлилась и, вцепившись пальцами в юбку, принялась энергично распихивать зрителей.
– Пропустите!
– Посторонитесь!
– Вот только не надо на меня фыркать и так коситься. Я вам всего лишь на туфельку наступила, а все потому, что спешу. Спасать ваши, между прочим, задни… жизни.
– А ну‑ка подвиньтесь!
Народ подвигался, шептался, переглядывался, а я продолжала прокладывать себе дорогу локтями. К тому моменту, когда мое появление заметил Редфрит, уже успела допихаться до самой сцены, ну то есть до импровизированного жертвенника – собранной из досок конструкции, испещренной мистическими знаками, укрытой цветами и какой‑то явно волшебной травкой.
Красиво, ничего не скажешь. Почти романтично.
Если бы еще дождь не поливал все это дело, а в небе то и дело не взрывались молнии, вообще было бы чудесно. Его величество уже успел раздеться, по пояс, и с помощью магов обзавелся нательной росписью, необходимой для призыва духа. На груди Редфрита тускло поблескивал массивный кулон с прозрачным кристаллом – изобретение артефактора. Точно такой же полагался и мне, как и нательная живопись, и место под боком у его величества.
Не говоря ни слова, я начала раздеваться. Публика сразу притихла, и даже Редфрит на мгновение растерялся, наблюдая за тем, как я ловко избавляюсь от корсажа.
Выйдя из ступора, ринулся на меня.
– Ты что творишь? Ненормальная! – Схватил за руку, не давая избавиться от лишних тряпок.
Мокрых, тяжелых, неприятно льнувших к коже. Мысленно я считала секунды, торопясь раздеться. Чтобы обряд скорее начался, и все закончилось.
Сладкой колыбельной для древнего.
– Отпусти. Ты делаешь мне больно. – Вскинув голову, спокойно встретила его взгляд.
Темный, полный ярости и страха. Не за свою жизнь и не за свое будущее – за меня.
– Стража!
Солдаты ринулись к нам, но я их остановила:
– Подождите! Дайте мне пару минут, хорошо?
Парни в мундирах в нерешительности замерли, а я коснулась руки его величества и мягко заговорила:
– Ты знаешь, что так правильно. Так надо. Вместе мы справимся, порознь – погибнем. Ты в этом мире – сейчас, а я в том… потом. Или думаешь, что после всего, что со мной произошло, смогу просто взять и забыть? Вырвать тебя из сердца, из воспоминаний. Из своей жизни. Ты сразу умрешь, а меня обречешь на страдания. Это жестоко.
Другими словами, в духе тирана.
– Я не могу допустить, чтобы ты погибла. Даниэла… – он почти простонал мое имя. – Я просто не прощу себе.
Шагнула ближе, прижалась ладонью к обнаженной груди любимого. Несмотря на ледяные капли, его кожа была горячей, и каждый удар сердца звучал в унисон с моим.
– Не забывай, ты не только влюбленный мужчина – ты еще и король. На тебе ответственность за будущее всего Треалеса. Не лишай их всех, – бросила по сторонам взгляд, – шанса на жизнь, а меня права выбора. Как бы тебе ни претило, но в этом мы с Фантальм похожи: я тоже хочу выбирать сама и не позволю, чтобы кто‑то решал за меня. Мое место здесь, рядом с тобой. Пожалуйста, прими мой выбор. Не отталкивай меня и не приноси себя в жертву. Это разобьет мне сердце.
Умолкнув, застыла, не решаясь ни пошевелиться, ни даже выдохнуть.
Его молчание было невыносимым, а секунды ожидания – настоящей пыткой. Я не сводила с него взгляда, мысленно умоляя, и… Редфрит сдался. Отступил, кивнул магам.
Бросил глухо:
– Подготовьте ее к ритуалу, – и отвернулся, словно боялся, что, если продолжит на меня смотреть, заберет свои слова обратно.
Сняв корсаж, торопливо избавилась и от пышных юбок, оставшись в одной тонкой сорочке и не менее тонких панталонах. Чувствуя, что начинаю дрожать всем телом, не то от страха, не то от непрекращающегося дождя, обхватила себя за плечи руками и сама приблизилась к магам.
Краска, которую мне нанесли на тело, казалось, намертво в него въелась. Ей были нестрашны крупные ледяные капли, и я тоже решила не бояться. Где наша не пропадала? Я через многое прошла, столько раз была на волосок от гибели, но ведь выжила. И сейчас выживу.
Вместе с его величеством.
Когда с приготовлениями было покончено, и мне на шею повесили точно такое же украшение, что было у Редфрита, пришло время поближе познакомиться с жертвенником.
Вот ведь… Опять вспомнила это слово.
Но другого подобрать не смогла. И на землю правителя не уложишь. Неудобно, негигиенично, жестко. Правда, на досках, пусть и с цветочным покровом, тоже особо не расслабишься. Но я не роптала и даже ободряюще улыбнулась Редфриту, получив в ответ такую же теплую улыбку. Самую любимую. Он сжал мои пальцы, согревая своим прикосновением, придавая мне силы и уверенности.
– Мы справимся, – прошептал одними губами.
– Обязательно.
Редфрит смотрел на меня, не сводя взгляда, пока колдуны и чародейки со всего Треалеса произносили слова призыва. Их голоса, сливаясь воедино, разносились над полем, заглушая раскаты грома, пробиваясь сквозь яростные порывы не по‑летнему пронзительного ветра.
С каждой секундой они звучали все громче, набирали силу, дробясь в моем сознании на эхо. Бесконечно, невыносимо долго… Я слышала каждую ведьму, каждого мага. Певучие, тягучие голоса. В какой‑то момент они стали далекими, будто меня забросило в прорубь под ледяную толщу. Мертвенный холод пополз по коже. Сначала закололо ступни, после начали неметь колени. Редфрит сильнее сжал мою руку, сцепил зубы, стараясь подавить рвущийся наружу крик страха, отчаянья, безысходности.