Она явно услышала мои слова. Резко повернула голову и оскалилась:
– Это уж точно! – прокаркала она, и её голос был похож на скрип давно не смазанных петель, – Если вы хотели покоя и порядка, то вам не стоило пробуждать меня! Вы за всё поплатитесь!
Стоило прозвучать этим словам, как послышался треск камня – во много раз громче, чем трещало до сих пор!
– Альварес, внимание! – рявкнул я, отпрыгнув назад и одним щелчком сотворив раскалённый шар из чистой магической энергии. Рейнольд тоже отпрянул, замахнувшись мечом и воздев его над головой.
По каменной оболочке Фелиции пробежала дрожь. Ведьма мерзко расхохоталась, запрокинув голову.
Она встряхнулась, как собака после купания, и во все стороны полетела каменная крошка. Все вокруг словно замедлилось, и я увидел, как она вытаскивает руки из каменного плена.
Как поднимает их перед собой – бледные, покрытые паутиной вен. Как шипит что-то нечленораздельное, и на её пальцах загорается бледно-зелёный огонь!
Всё произошло стремительно. Фелиция рванулась вперёд, явно намереваясь одним махом выскочить из заточения.
Мой разум словно помутился. Передо мной та, которая причинила мне столько горя, и я собственноручно освобождаю её?! Серьёзно?
– ВСПОМНИ, РАДИ КОГО ТЫ ЭТО ДЕЛАЕШЬ, АЛДЕРИАН, – прогрохотал в ушах голос Призрака, – ПОМНИ О ВАСИЛИСЕ!
И точно. Стоило мне вспомнить о ней, как руки словно сами налились силой. Я разом отбросил все сомнения прочь, и молча швырнул вперёд шар.
Он с лёгким свистом разрезал воздух и врезался в Фелицию. Она охнула и заверещала. Огонь на её пальцах мигом погас, а мой шар, вспыхнув ещё раз, превратился в крепкие путы, которые, почернев, за долю секунды оплели её тело и туго спеленали.
– Хорошо придумано, чернокнижник, – на ходу бросил мне Альварес. Он вихрем пронёсся мимо меня и приставил лезвие меча к горлу Фелиции.
Она захрипела и зашипела, яростно вращая глазами и скалясь на него. Однако теперь она, похоже, больше ничего не могла сделать!
– Похоже, что то, что ты пришла в себя так быстро, и то, что сразу атаковала, как-то связано, верно? – вкрадчиво спросил я, шагнув по направлению к ней. Фелиция зарычала и принялась дёргаться сильнее, но всё тщетно.
– Я же предупреждал, что это провальная затея, – мрачно сказал Альварес, не опуская меча, – а если она всё-таки вырвется, представляешь, что она может устроить? Всё то, что произошло с моей женой, покажется нам детским лепетом!
– Значит, я позабочусь о том, чтобы этого не произошло, – с нажимом ответил я и обратился к ведьме:
– Ты же знаешь, зачем я пробудил тебя, верно?
Фелиция скривилась.
– Явно не за тем, чтобы пожелать доброго здоровья, – прошипела она. Я только усмехнулся:
– Разумеется, нет. Пропал один человек, и его исчезновение связано с твоим проклятым лесным богом и Дахемским ковеном. Я уверен, ты знаешь, куда его могли утащить и где укрывают, и ты скажешь это мне сейчас же!
В глазах Фелиции блеснул и зажёгся нехороший огонёк.
– Один человек, значит? – промурлыкала она, и меня передёрнуло от отвращения, – К чему все эти тайны? Просто скажи мне, кто он или…
Она сделала паузу и многозначительно взглянула на меня.
– Или это не он, а она? – вкрадчиво закончила она и облизнула губы.
– Я снесу ей голову, Алдериан, – прорычал Альварес, – мне мерзко смотреть на её кривляния!
На лице ведьмы не дрогнул ни единый мускул.
– Надо же, как ты заговорил, – пропела она, – а ведь я ещё помню то время, когда ты был так нежен со мной… Не хочешь его вернуть, а, командор? Уверена, ты часто с тоской вспоминаешь меня, когда лежишь в постели со своей малахольной жёнушкой…
– Не слушай её, Альварес, – предупреждающе сказал я, увидев, как вздулись вены на висках у Рейнольда, – она специально всё это говорит, чтобы разъярить тебя!
– Она смеет говорить про мою семью! – рыкнул командор, – Я…
И нехотя умолк, увидев, как злорадно улыбается Фелиция.
Я прекрасно понимал его гнев. Заточённая в камень или нет, ведьма оставалась мерзкой тварью, причинившей много зла всем нам.