– Как и ты, – хмыкнул Иштван, – приходит в себя. Он молодец.
– Ещё какой! – с жаром подхватила я, – Если бы не он, я не знаю, сколько бы там куковала! Даже не знаю, удалось бы мне подать тебе сигнал!
– Даже так? – вздёрнул бровь Иштван, – Ну, тогда ему точно полагается какая-нибудь награда! Вы увидитесь, когда ты будешь в норме.
Я с готовностью кивнула – совсем чуть-чуть, чтобы опять не спровоцировать приступ боли.
– Кстати! – спохватилась я, – А где мы сейчас-то находимся? Это что, больница какая-то?
Иштван окинул задумчивым взглядом посещение.
– Это медицинское крыло Академии, – пояснил он, – по моему распоряжению тебя поместили в отдельную палату.
Только тут я заметила, что комната, в которой я находилась, действительно была небольшой, но очень уютной. Кремово-белые стены, широкое окно прямо напротив кровати, прикрытое нежно-розовыми занавесками. Прямо у изголовья кровати стоял изящный столик, а на нём – прозрачная вазочка с красивой полураспустившейся розой.
Почему-то при взгляде на неё сразу стало понятно, что розу сюда принёс лично Иштван. И от этого осознания она стала мне дороже, чем пятьсот таких же, полученных от кого-нибудь другого.
– Если тебе что-то понадобится, просто дотронься до этой руны, – Иштван кивнул на тумбочку, и я увидела, что прямо около вазочки серебристо мерцает выпуклый символ, похожий на букву М с завитушками, – тебе немедленно принесут всё, что потребуется.
– А… – от смущения у меня перехватило горло. Я почувствовала себя какой-то уникальной снежинкой и вип-персоной, с которой все носятся. И от этого ощущения мне стало дико не по себе.
– А не лишнее ли это всё? – жалобно спросила я, – Я же не сделала ничего особенного! Может, не стоило тратить на меня такую палату, положили бы в общую и всё.
Иштван слегка приподнял брови, и я тут же почувствовала, что сморозила несусветную глупость.
– Моя истинная достойна только самого лучшего, – негромко, но веско сказал он, и я смущённо опустила глаза, – и потом…
Он вдруг резко наклонился ко мне и взял за подбородок. Я только прерывисто вздохнула и чуть не растеклась по кровати от одной только его близости.
– Ты даже не представляешь, как важно то, что ты сделала, – тихо сказал он, – и об этом я хочу с тобой серьёзно поговорить.
Глава 37
– И что я такого сделала? – прошептала я, не в силах говорить в полный голос. Сердце гулко бухало в груди. Голова кружилась от близости Иштвана и от исходящего от него тонкого изысканного цитрусового аромата.
– Ты помогла мне избавиться от огромной опасности, нависшей не только над Академией, но и над всей страной, – серьёзно сказал Иштван. Он выпрямился и уселся на край моей кровати. Я почувствовала его близость сквозь мягкую толщу одеяла и замерла, не в силах пошевелиться. Кое-как выдавила:
– Всё было настолько серьёзно?
И покраснела, почувствовав, что, похоже, сморозила глупость.
– Ну, а ты как думала? – усмехнулся Иштван, – Гонож был не абы кем, а тёмным богом, который стремился в наш мир. Не думаю, что его целью было сеять добро и процветание. В древних свитках я встречал упоминание о подобных ему богах, и каждый раз их появление в этом мире заканчивалось страшными катастрофами и бедами. Сладко не было никому.
– Ох… – я зябко поёжилась, передёрнув плечами, – ну, а я-то что такого сделала? Только валялась на той каменной плите, привязанная, и ждала, пока меня спасут.
Иштван покачал головой и прижал палец к моим губам. Я пискнула и ошарашенно скосила глаза к нему.
– Ты сделала очень многое, – веско сказал он, и его тон прозвучал так, что я тут же ему поверила, – твой дар заклинательницы духов оказался очень сильным. Как я уже говорил, без твоей помощи мои шансы на победу были не так высоки. Да и сам я мог серьёзно пострадать. Возможно, даже погибнуть.
– Не говори так! – вырвалось у меня. Я не хотела, очень этого не хотела, но гибель Иштвана вдруг отчётливо возникла перед мысленным взором. Стоило мне только на секунду сконцентрироваться на этом, как в груди образовалась давящая чёрная пустота, а из жизни тут же улетучился весь смысл.