У неё были лукавые лазурные глазки, а мордочка выглядела так умилительно, что я невольно улыбнулась… и вдруг почувствовала невероятное облегчение, волной накатившее на меня.
Змейка махнула хвостиком, как вдруг свет внутри кристалла начал меняться. Сначала — холодный, серебристый, потом перелился в бирюзу и, наконец, медленно, будто с усилием, стал густо-зелёным, как молодая листва под солнцем.
В зале раздался тихий вздох — кто-то, кажется, Амалия, выдохнула.
Я стояла, всё ещё касаясь кристалла, и не могла поверить, что он принял меня. Что всё это — не сон, не иллюзия, а явь.
– Решено, – негромко произнесла Амалия. – Василиса Громова допускается к последнему курсу.
Слова эхом прокатились в голове, и только теперь я поняла, что дрожу. Мир вокруг будто снова обрёл краски — резкие, яркие, слишком живые после всего пережитого.
Я хотела что-то сказать — поблагодарить, оправдаться, хоть как-то показать, что слышу Граймс, — но горло сжалось. И тогда Иштван шагнул ко мне, положил руку на плечо и тихо, почти шепотом произнёс:
– Ты это заслужила. Поздравляю, Василиса.
– С-спасибо, – выдохнула я, не зная, куда деть руки. Голос предательски дрогнул. – За всё. И… за то, что…
– Не нужно, – мягко перебил Иштван. Его ладонь всё ещё покоилась у меня на плече, и от этого прикосновения внутри разлилось уже знакомое щемящее тепло. Отчаянно захотелось прижаться к нему, закрыть глаза – и чтобы он обнял меня, отгородив от внешнего мира.
Наши взгляды пересеклись, и в его глазах я прочла точно такое же желание…
Вот только место и время для его выполнения было совсем неподходящим!
Я поспешно кивнула, стараясь отвлечься, и именно в этот момент заметила, как Йоланда Гальне и Артур ди Грегуар почти одновременно поднялись со своих мест. Оба избегали встречаться со мной взглядом. Йоланда сжала губы в тонкую линию и, не говоря ни слова, направилась к выходу. Артур зашагал следом, быстро, будто хотел поскорее покинуть зал.
Что-то болезненно кольнуло в груди.
Я кинулась за ними.
– Подождите! – позвала я, но Йоланда уже почти дошла до двери. – Гальне-тар! Артур-тар!
Они обернулись почти одновременно, и я вздрогнула. Глаза у обоих были морознее льда.
– Василиса-тар, – сказала Йоланда негромко, – сейчас не время.
– Но… – попыталась возразить я, но женщина уже взялась за ручку двери, с явным намерением смыться.
– Стойте, – голос Иштвана разрезал воздух, как лезвие. Он прозвучал негромко, но в нём было столько стали, что даже мне захотелось съёжиться. – Гальне-тар. Ди Грегуар. Останьтесь.
Йоланда медленно обернулась. Артур замер около неё, вжав голову в плечи, словно решая, стоит ли перечить ректору. По лицу Иштвана нельзя было ничего прочитать — ни гнева, ни раздражения, только холодная собранность.
– Я хочу услышать ваши объяснения, – продолжил он, шагнув вперёд. – Вы оба проголосовали против Василисы-тар, при том, что, насколько мне известно, вы оба никогда не имели ничего против неё. Очевидно, на то были веские причины — изложите их. Немедленно. Это приказ.
Глава 45
Йоланда и Артур переглянулись, будто каждый надеялся, что другой заговорит первым.
Повисло тягостное молчание, и я почти физически ощущала, как в воздухе сгущается напряжение, будто между нами натянули тугую нить. Даже воздух в зале, казалось, стал вязким.
Йоланда стояла прямо, но руки её были крепко сцеплены перед собой — так, что костяшки побелели. Артур же выглядел так, словно его загнали в угол: плечи подняты, взгляд упрямо опущен в пол.
– Мы… – первой нарушила тишину Йоланда, – не ставим под сомнение способности Василисы-тар. И тем более её мужество и её достижения. Но перевод на последний курс — слишком серьёзное решение.
Она мельком взглянула на меня и тут же отвела глаза. Её плечи были заметно подняты и напряжены, будто сама необходимость говорить об этом причиняла боль.