Кто-то – потому, что я была из другого мира (да, к этому моменту даже самая последняя мышь в Академии была в курсе о моём иномирской происхождении.
Кто-то – потому, что считал меня выскочкой, не особо веря в рассказы о победе над Гоножем. Положа руку на сердце, я таких скептиков понимала. Для многих имя Гоножа было пустым звуком или старой пугалкой. В глаза его никто не видел, так что для них я с тем же успехом могла заявить, что победила Бабу Ягу или Шрека.
Тивадай, которого я везде таскала с собой в качестве моральной поддержки, на подобные мысли только хмыкал:
– Они тебя боятся, вот и сторонятся.
“Хороша рифма,” – пробурчала я мысленно, – “чего бояться-то? Я ж не кусаюсь!”
– Им непонятно, что у тебя на уме, – хмыкнул Тивадай, – кто вас, иномирцев знаешь. Стисни зубы и продолжай учиться дальше.
Кстати, Тивадай мне тоже помогал. Проверял выученный материал, подсказывал то, что знал… правда, жульничать на экзаменах помогать отказался наотрез. Хотя, казалось, дело-то. Просто запомнить несколько страниц из учебника и мысленно передавать мне их содержимое. Никто не должен был услышать!
Но нет. Тивадай заартачился.
– Раз уж хочешь быть магом, так уж, пожалуйста, без обмана! А то попадётся тебе ещё какой-нибудь Гонож, а ты как раз средство по победе над ним и позабыла, потому что списывала!
Тьфу на него. Зануда.
В итоге, иногда (спойлер: очень часто) хотелось просто упасть на пол в аудитории и не двигаться. Пальцы дрожали от усталости, глаза резало от недосыпа, а голова гудела, как улей.
Но стоило какому-нибудь заклинанию получиться с первого раза — и всё это мгновенно теряло смысл. Сердце вспыхивало радостью, и я буквально чувствовала, словно мама ласково гладит меня по голове, тихо шепча: “Смотри, ты смогла. Всё делаешь не зря!”
Всхлипывала, утирала слёзы и опять сердито кидалась штурмовать бесконечную башню знаний.
Что говорите? В своё время было сложно сдать экономическую теорию? Ха-ха-ха! Сейчас я вспоминала об этом, как об увеселительной прогулке!
Я чувствовала, как расту. Как внутри постепенно выпрямляется стержень, который когда-то был сломан страхом и неуверенностью. И пусть каждое утро начиналось с того, что я с трудом выдирала себя из постели, стоило оказаться на занятиях — и усталость отступала, уступив место куражу, который кружил голову и придавал сил.
Иногда в ту или иную аудиторию, где я сидела на лекции, заходил Иштван.
Он молча вставал у двери, небрежно опершись о стену, и наблюдал. Казалось, его глаза просто скользили по аудитории, по лицам тут же присмиревших в его присутствии студентов, но я знала – он смотрит на меня.
Его взгляд я чувствовала кожей. И всякий раз, когда наши глаза встречались, я читала в его взгляде одобрение и поддержку. Глаза Иштвана будто говорили: “Я вижу, ты справляешься. Всё будет хорошо. Я верю в тебя.”
В его присутствии сердце тут же начинало биться чаще, а в висках звенело, будто я оказывалась на самом ответственном в жизни экзамене.
И всё же… это было радостное, местами даже глупое волнение. То самое, от которого в груди разливается жар, даже если усталость довела до дрожи в руках.
Но вместе с тем меня сковывала неловкость. Я ловила на себе чужие взгляды, слышала многозначительные перешёптывания за спиной, видела многозначительные перемигивания и приподнятые брови.
Казалось, что все прекрасно знали, кто он для меня, и наверняка уже перемывали нам кости на каждом этаже Академии.
От этого хотелось и одновременно залезть под стол, и гордо расправить плечи.
Пусть смотрят. Пусть думают что хотят. Главное — Иштван здесь.
Конечно, не всё шло гладко. После того заседания комиссии слухи расползлись по Академии со скоростью магического пожара. Кто-то шептался, что я выслужилась перед ректором. Кто-то — что Артура изгнали из-за меня. Я делала вид, что не слышу, но каждый шепот обжигал.
А по ночам, когда Академия засыпала и в длинных коридорах гасли светильники, я всё чаще ловила себя на том, что жду — вот-вот за углом мелькнёт тень. Что кто-то следит. Что Корпус ещё не закончил со мной.
И всё же… несмотря на страх, несмотря на усталость — я жила. И я двигалась вперёд – к уже чётко обозначившейся цели.