– Нет! – протестующе замотала я головой, не желая мириться с реальностью, – Он же… он сказал почти всё! Он бы… он должен…
Одним махом утёрла сердитые слёзы с лица и резко повернулась к Алдериану.
– Ты же сказал, что он расскажет мне всё по договору! Я дам ему возможность побыть в этом мире, а он взамен выложит всё, что знает! А этот… гад решил свинтить обратно!
Меня затрясло. Из глаз хлынули слёзы ярости. Вдруг я ощутила, как сильные руки Иштвана смыкаются вокруг меня, притягивая к его груди. Сопротивляться я не стала и просто уткнулась носом в его мощное тело. Изо всех сил вдохнула неповторимый цитрусовый аромат.
Я почувствовала прикосновение и поняла, что Иштван нежно гладит меня по голове. От его заботы плакать захотелось ещё сильнее.
– Почему он не подчинился? – глухо спросила я.
– Похоже, я не учёл одну вещь, – раздался над ухом серьёзный голос Иштвана. Я вздрогнула и резко подняла глаза на него:
– Какую?
– Полная открытость духа подразумевает, что его будет подпитывать сильное желание остаться в мире живых. Однако Феликс оказался достаточно коварен, чтобы сообразить, что безопасней уйти обратно, в мир духов.
Я только бессвязно взвыла и вновь уткнулась ему в грудь. От осознания того, что я была в миллиметре, во вздохе от разгадки тайны исчезновения мамы, хотелось только орать. Громко, длинно и бессвязно.
Одно сплошное “А”.
И биться головой об стену. Да. Может, попробовать прямо сейчас? Вдруг легче станет?
– Василиса, – серьёзно сказал Иштван, и я почувствовала, как напряглись его руки, – Феликс больше ничего не говорил перед тем, как исчезнуть? Ты кричала что-то про остров.
– А… – прерывисто вздохнула я, – остров… да, упоминал про него. Сказал что-то про то, что он на какой-то границе, но на какой именно, я не уловила.
– Граница, значит… – задумчиво повторил Иштван, и в его голосе я уловила нотки оптимизма, – остров…
– Да, – подхватила я. То, что Иштван поддерживал разговор вместо того, чтобы просто отделаться дежурными фразами утешения, подарило мне слабую-слабую, но всё-таки надежду.
Я тряхнула головой и быстро-быстро повторила, тараторя, словно обезумевшая газонокосилка:
– Сказал, что моя мама победила его отца, однако когда он падал замертво, то утянул её за собой. Упомянул, что он провалился куда-то, и они с мамой попали на остров на границе с… с… непонятно, с чем. С зинаком каким-то, что ли.
И с надеждой взглянула на лицо Иштвана: вдруг моя подсказка натолкнёт его на какую-нибудь мысль?
Но Алдериан промолчал, лишь сосредоточенно нахмурив брови. Его глаза бешено метались туда-сюда.
– В одном я уверен точно, – медленно проговорил он, – твоя мама попала на Изнанку. Видишь ли, мне тоже доводилось сражаться с Феррисом, отцом Феликса. Это был его излюбленный приём: в разгар битвы открыть ход на Изнанку и ускользнуть туда, чтобы переждать, пока не минует угроза жизни. Уверен, в битве с твоей матерью он использовал тот же приём.
– Погоди! – торопливо выпалила я, вспомнив ещё кое-что, – моя мама! Почему она вообще с ним сражалась? Как так вышло, что Феликс упомянул, что она была боевым магом?
Иштван покачал головой.
– Я не знаю всей истории Тамары Громовой, – медленно проговорил он, – да и думаю, никто не расскажет её тебе лучше, чем она сама.
– Так-то это да, – с горечью согласилась я, – но Феликс исчез, не дав мне абсолютно никаких подсказок! Так, только бессвязное бормотание, из которого много не выцепишь.
– Отчего же? – глаза Иштвана внезапно сверкнули серебром, – сам того не желая, Баттори всё-таки подарил нам один ориентир. Остров.
– И что с того? – уныло спросила я, – Остров и остров. Я не знакома с географией Изнанки, но думаю, он там не один.
Алдериан внимательно посмотрел на меня, и я почувствовала, как заалели щёки.
– Дам тебе подсказку, – вкрадчиво сказал он, – смотри. Никто не знает, насколько велика и изменчива Изнанка. Никто из исследователей не забирался далеко, в глубь её просторов. Мы не знаем, какие ещё чудовищные монстры там обитают. Но…