Обливаясь потом, Волк проснулся. Солнце жарило беспощадно. Он протёр глаза, поискал своего «боевого коня». Не видать!!!
—Вот тебе и на-а-а! — протянул он.— Опять эта плутовка меня провела. Ну, ты у меня допрыгаешься! — Волк встал и направился в сторону Волшебного озера.
Когда он оказался на берегу озера, уже вечерело. Слегка волнуясь, позвал Волк Золотую Рыбку и стал ждать. Наконец выглянула она из воды и спрашивает:
— Чего тебе ещё не хватает, любезный?!
— Смилуйся, Золотая моя! Такая вот история сегодня со мной приключилась.— И рассказал он, как провела его Лиса в очередной раз.— Помоги! — говорит.— Верни всё, как было. (И опять Волк неправильно выразил свои мысли.)
— Дурачина ты и простофиля! — Рыбка покрутила плавником у виска.— Ладно, ступай себе...
Потрусил Волк на то место, где оставила его в дураках Лиса. Глядь — на том самом месте, где он недавно нежился на травке, стоит его незабвенный лазарет. На крыльце сидит бабушка Пелагея и спрашивает:
—Ну где тебя носит?! Полдня жду. Уж пирожки все поостыли, а тебя всё нет.
У Волка аж ноги подкосились. Уж чего-чего, а этого он никак не ожидал!
— Опять я что-то не так попросил у Золотой Рыбки! — в сердцах воскликнул Волк.— Ну и поделом мне! Видать, планида у меня такая.
— О чём это ты, касатик? — поинтересовалась Пелагея.
Волк молча вошёл в лазарет и, недовольно сопя, уселся у открытого окошка.
—Никак, расстроен чем? — опять полюбопытствовала старушка, подавая Волку на тарелочке пирожки.— Поешь и успокойся.
«Почему же она ничего не спрашивает о моём «вол-ковозе»? — подумал он, проглатывая один за другим вкусные, но уже совсем остывшие пирожки.— Очень уж мне это подозрительно».
Вдруг видит он, по тропинке Лиса бежит. А на ней,' торжествующе улыбаясь, Заяц восседает и лапкой Волку помахивает.
— Гляжу, «Лисапед» приобрёл?! — крикнул Зайцу Волк.
— На спор выиграл,— отвечает Заяц,- теперь этот «Лисапед» меня на себе целый месяц катать будет. Настоящий полноприводный внедорожник, скоросте-ей, сколько хочешь, ремонтировать не надо! Проходимость — лучше некуда! И главное...
Дальше Волк слов не расслышал, потому что припустилась Лиса бежать без оглядки, подальше от своего позора.
—Главное, что на отечественной базе сделано! — сказал Волк с ухмылкой.
Неделю спустя Пелагея вновь появилась в лазарете. Уже с порога объявила она генеральную уборку. Сама взялась за мытьё пола, а Волка попросила протереть от пыли все склянки с лекарственными настоями.
Сидя у окна на своём «боевом посту», он с удовольствием проделывал такую процедуру: брал по очереди бутылочки, протирал их от пыли и при этом из каждой делал глоток настоя.
—Это для профилактики,— причмокивая приговаривал он.
За работой время пролетело очень быстро. Пелагея собралась было домой, как вдруг к лазарету верхом на Лисе примчался Заяц со своим Зайчонком на руках. Малыш, дрожа от страха, как осиновый лист на ветру, таращил на Волка свои глазищи.
—Посмотри, какой хороший, добрый дядя Волк сидит в окошке,— успокаивал сынишку Заяц.
Волк смачно облизнулся и улыбнулся зайчонку.
—На что за-алуетесь? — просюсюкал он.
—Да вот врождённая трусость у нас. Всего боимся,— слегка смущаясь, пробормотал Заяц-папаша.
—Короче говоря, ничего страшного. Не бойтесь, заходите.
Заяц с трудом втащил в лазарет упирающегося сыночка.
Расстелив на столе скатерть, Волк сказал:
— Это чисто наследственное заболевание.— Потом поклацал зубами, как парикмахер ножницами перед стрижкой, и добавил: — Будем удалять.
— Простите, удалять что? — смущённо спросил Заяц-старший.
— Как что? Страх,— ответил Волк.
Пелагея, заметив нотки смущения в голосе Зайца, обратилась к Волку:
—Ты, «хирург», посиди пока в сторонке. Это не твоего ума дело. Здесь нужна психологическая помощь,— успокоила она папашу Зайца.
Потом взяла на руки Зайчонка, уселась с ним на лавку возле печи, дала ему в лапки морковку и начала его лечить:
— Есть у меня внучка Машенька...
— Знаю, знаю! Она браконьеров из леса выгнала,— перебил её Зайчонок.— Дак она у вас смелая. Никого в лесу не боится.
— Но смелой-то она стала, только когда сама себя вылечила.
— А как она себя вылечила? — с опаской, скосив глаза в сторону Волка, спросил Зайчонок.
— Ты уж меня не перебивай, а слушай дальше. Совсем ещё недавно была она трусиха вроде тебя. Очень уж мышей боялась. Однажды я ей и говорю...