— Люблю тебя, мой Кшиштов, но они не достойны моего прощения! — надула зацелованные губки озерная злопамятность.
— Ну, тогда сама напросилась! — зло рявкнула я.
Надоело возиться с фаворитками, боярышнями, ключницами, послицами и богинями! Пойдем самым коротким и убойным путем.
— Девчонки! — проорала я.
Матрешки меня замечательно поняли и, вскочив на ноги, направили на меня все свое внимание.
— ЧАДРЫ ДОЛОЙ!
По моей команде матрешки уже знакомым нам с бабульками плавными, тягучими, завораживающими движениями рук взмахнули черной тканью и засияли в лучах солнца всей своей разнообразной нестандартной красотой. Сарасвати пронзительно заверещала, Кшиштов потерял сознание и растянулся на песочке. Счастливчик!
Мы с соратницами витиевато матерились, отмечая в поэтичной форме, насколько плохо чертится на пляжном песке красной губной помадой обережный круг, не отрывая глаз от песка. Когда оглушительный визг Сарасвати перешел в хриплое карканье, над нашими головами прозвучали строгие команды Войцехи и Кунегунды:
— Отставить!
— Одевайсь!
Дав девчонкам пару минут для облачения в чадру, мы подняли глаза. Бледный хлопец продолжал мирно лежать на пляже без чувств. На Сарасвати было больно смотреть. Нижняя губа тряслась, глаза неестественно расширены, взгляд безумный, в роскошных волосах проглядывала седая прядь, ноги перестали держать богиню, и она бухнулась на колени, неосознанно зарываясь руками в песок.
— Понравилось? — пошла я в наступление.
— Нннет! — еле сладив с собственной челюстью, ответила богиня.
— И Кшиштову твоему не понравилось! — пнув ножкой перспективный труп, заметила Янина.
— Учти, он у тебя не бог, значит, жить будет среди людей! И каждая, ты меня слышишь? КАЖДАЯ матрешка Кощеева царства, встретив его, будет снимать с себя чадру! А теперь посчитай, при таких стрессах надолго ли его хватит? — не щадя никого, давила я.
Озерная богиня подползла к своему возлюбленному и, положив его голову к себе на колени, обняла.
— Чего сидим? Кого ждем? — подталкивая сказочное божество к активным действиям, наседала я.
Сарасвати даже не шевельнулась.
— Готовсь! — угрожающе скомандовала подружкам Войцеха.
Несчетное количество рук потянулось к чадрам.
— Ааа! — отчаянно заверещала богиня, отчего даже обморочный молодец очнулся.
— Любимая, расколдовывай их или меня убей! Будь милосердна! — взмолился трясущийся от неподдельного страха Кшиштов.
— Пусть в воду лезут! — признав свой проигрыш, прошептала озерная богиня.
— Всем в воду! — радостно проорала Кунегунда, и первая кинулась в озеро.
Дикий женский визг сотряс нас.
— Вот молодец, вот умница! — тут же обняли с обеих сторон измученное божество мои бабульки, вливая ей в горло рубиновую жидкость, словно лекарство.
После третьего бокала, Сарасвати перестала трястись и начала на нас реагировать. Попустило!
— От уродства я их избавила, но чужую личину натягивать на себя не разрешила. Заходя ко мне в озеро, они могут стареть, молодеть, худеть, толстеть, но всегда оставаться собой, — монотонно бормотала упертая.
— Какая же ты разумница, Сарасвати! — успокаивающе поглаживая богиню по спине, хвалила ее баба Яга.
— Как бы ни была напугана, а прошлые ошибки учла! Настоящая богиня! — сбрызнув душевные раны лестью, тараторила Янина.
Озеро кишело местными девицами, бурлило радостью и счастьем. Матрешки прямо в одеждах ныряли, бултыхались, брызгали друг друга, не переставая при этом смеяться. Их охватило всеобщее ликование. Постепенно из пучины вод начали выныривать не лысые уродины с пятачками и хоботками, а писаные красавицы, со сверкающими очами, длинными косами, аккуратными носиками и приветливыми улыбками. Рассматривать самих себя они не могли, поверхность озера от многочисленных купальщиц все время шла волнами, поэтому они жадно разглядывали друг друга, трогали лица и описывали внешность подружек. Многие девчонки плакали от счастья.
Истерзанный любопытством Елисей, все это время стоявший в сторонке с завязанными глазами, не выдержал и стянул с глаз повязку, так заботливо затянутую бабульками. Увидев такое количество красавиц, оболтус обомлел. Бабуськи, заподозрив неладное, отреагировали молниеносно, отвесив ему по оплеухе, тут же возобновив воспитательный процесс:
— Ты что творишь, охальник?! Мы еще с последствиями твоих лекций за огородами с девицами в тридесятом царстве не справились, так ты новые неприятности решил нам учинить? — негодовала баба Яга.