— О, многоуважаемый и безмерно мною почитаемый, Кощей Бессмертный! Уж, коли так все хорошо закончилось, и Мария Васильевна в безопасности в самом надёжном месте, на Ваших руках, молю: дозвольте мне умыкнуть девицу Марфу, боярскую дочь из тридесятого царства! — этот неиссякаемый поток изысканных дипломатических обтекаемых высказываний плохо усваивался моим перетруженным мозгом. Но то, что я четко поняла, вернее, увидела, ввергло меня в натуральный шок. Раболепно раскланиваясь и заискивающе улыбаясь, Пшемислав, говоря все это, смотрел в лицо моему спасителю — моему Косте. Боясь поверить в свои догадки, повернула голову и посмотрела ему в лицо.
— Кощей? — одними губами спросила я.
Лицо парня было прежним, лишь слегка суровым, что было бы совсем неудивительным, беря во внимание обстоятельства, а вот глаза бледно-голубыми. Не КАРИМИ! А ГОЛУБЫМИ!
Меня сдуло с рук парня. Откуда только силы взялись?! Но вот ноги подкачали, подогнувшись. Константин хотел было меня поддержать, но я, оперевшись на злополучного «коня», выставила правую руку вперед, не позволяя к себе притронуться.
— Ты — КОЩЕЙ!!! — истерично заверещала я.
Видно паника плюнула и таки захватила бразды правления моего мозга. Вовремя!
— Маша, я все тебе объясню! — словно душевно больную, ласково уговаривал меня бледный Константин, обмениваясь с Горынычем и Соловьем взглядами, пока эти понятливые окружали меня с тыла.
— А смысл? — паника вовсю рулила мною. — У Вас, сказочных злодеев, свои причуды! Кстати, как ты оцениваешь мою работу в качестве аниматора? Скучно не было? Как тебе понравился последний акт нашего представления? Не переборщила я с истерикой? Трех ударов розгами достаточно было или, может, довести до двадцати раз и моего обморока? Ведь ты их так любишь! — меня несло, буйно и экспрессивно.
— Маша, я жизнь только что тебе спас! — обиженно упрекнул меня Бессмертный в образе Кости.
— Точно, спас! — ноги окончательно подкосились, и я осела на каменный пол. — Твой советник хотел сначала меня выпороть, а потом убить!
— Маша, Маша! — доносилось до меня откуда-то издалека.
Что Маша? Мне тут кто только гарантий безопасности не выдавал: бабки, воевода, стрелец с конником, даже сам Кощей! И что? Тонула, с лестницы летала, чуть шею не переломала, сегодня выпороли, вот только убить не успели. Судя по злому безмолвному вою, Миежко сильно об этом жалел! Хорошо хоть Ванюшка ничего этого не увидел. Ваня? ВАНЯ!
Я дернулась, как от удара, эко как меня депресняк утянул! Нехорошо! Вон как все вокруг трясется! Ан нет, это меня Бессмертный Костя руками своими секретарскими трясти изволит.
— Хххватит! — рявкнула я, и мир вокруг меня пришел в равновесие.
Я внимательно посмотрела на сидевшего передо мной на корточках мужчину. За его спиной мелькали еще одно разбойничье лицо и три морды динозавра, все явно нервничали. Это был Костя, и глаза уже карие, и на лице мягкая виноватая очаровательная улыбка. Но он же Кощей!
— Верни меня, пожалуйста, к сыну! — прошептала я.
— Машенька, нам нужно поговорить! — настаивал он.
— Не сейчас! Сейчас мне нужно к сыну! — я была непреклонна.
Я моргнула, а когда открыла глаза, то уже сидела на шерстяном ковре в центре выделенной мне спальни, а ко мне со всех сторон бежали Ваня, Елисей, баба Яга и Янина с испуганными лицами и заплаканными глазами. Мы еще довольно долго сидели на полу в обнимку и молчали.
— Машенька, ты как себя чувствуешь? — обеспокоенно спросила баба Яга.
— Напуганной и обманутой, — ответила как на духу. — Вы знали, что Костя — это Кощей?
— Вчера узнали, — начала рассказывать, шмыгая носом, румяная зараза. — Ты, когда пропала, Кощей так рассердился, всех на уши поднял, чтобы тебя найти, и уже не таясь личину менял. Пока тебя искал, замок кверху дном перевернул. Всем, даже нам допрос учинил!
— Звелствовал! — подытожил Елисейка. — Да только Вас, Малия Васильевна, нигде не было.
— Меня Миежко Збигневич неотслеживаемым порталом к себе в пыточную утянул, — меланхолично проинформировала я, гладя Ванятку по головке.
— Так это он, ирод, Елисея нашего погубить хотел? — взорвалась баба Яга.
— И как тебе пыточная? — не удержала своего любопытства Янина.
— Ничего особенного, заурядная такая пыточная, типичная. Никакой индивидуальности! В ней-то я всю ночь и просидела.
Глаза обеих бабулек горделиво заблестели! Елисейка свои косенькие глазки закатил.
— Все правильно! Мы тебя весь вечер, всю ночь и все утро искали, не смыкая глаз. А этот аспид возглавлял одну из групп поиска, — рассказывала пенсионерка.