— Главные зачинщицы исчезли! — прищурилась баба Яга.
— А остальных убедили, что это опасно для их здоровья! — манерой диктора центрального телевидения выдала очередную «новость» румяная зараза.
— А саму идею поездки к озеру высмеяли и назвали абсурдной! — закончила я.
— Да! — в глазах бывших матрешек пришло понимание манипуляций, проделываемых с ними, их мамами, бабушками.
— И кто у нас был главным отговорщиком? — чуя длинным носом подвох, спросила баба Яга.
— Роксана?! — подсказала скалящаяся Янина.
— Но они же с Миежко, как кошка с собакой все время грызлись! — растерялась Войцеха.
— Общность интересов может объединить даже самых непримиримых врагов, — ушла в пафос седенькая интриганка.
— Их грызня не помешала Кощеевой фаворитке по приказу Миежко выкрасть книгу из моей спальни, — привела я доказательство.
— Книгу? — удивились девчонки.
— Да, о влиятельнейших родах вашего царства, которая могла бы подтолкнуть нас к разгадке, — объяснила я.
— Ох! — совсем расстроились бывшие матрешки, узнав о вероломстве своей подружки.
— Если мне помнится Вы, уважаемая Мария Васильевна, в библиотеке интересовались совсем иным чтивом! — попытка укорить меня у Бессметрного провалилась.
— Интересовалась я именно этим чтивом, а остальным пудрила тебе мозги! — от моей откровенности бабульки с девчонками не выдержали и рассмеялись, Кощей с друзьями ухмыльнулись, советники продолжали планомерно дрожать.
— Это значит, что Миежко Збигневич и его подручные делали все от них зависящее, чтобы остались мы навсегда страхолюдинами, — вернулась к животрепещущей для бывших матрешек теме Кунегунда.
— Да! — полным составом дружно ответила наша боевая группа.
— Дипломаты ради сохранения своей власти даже на убийство потенциального Кощеева тестя пошли, — указав на оболтуса, заявила я.
Елисейка покраснел, как рак, от смущения. Затем вниманием бывших матрешек завладели их суженые, старательно зацеловывающие им пальчики на руках и наглаживающие плечики, при этом преданно заглядывая в глаза.
— Радзимиш, Вацлав, а вызнаете, что дипломат всех вас обманул и продемонстрировал одну-единственную кандидатку в жены и даже позволил ее, так сказать, «опробовать» каждому из вас, советников, — открыла я сидевшим возле девчонок Радзимишу и Вацлаву глаза на Миежково коварство.
Те, услышав новость, чуть не попадали со своих мест. И тут внешний вид матрешек преобразился. Нет, они не превратились в жутких упырих с пятачками и хоботками, но изящные губы искривились в злом оскале, глаза гневно загорелись, щеки раскраснелись, от возмущения они громко пыхтели:
— А я еще тебе помогала Святояра отвлекать!!!
— А я еще обманывала, делая вид, что Любомир все время со мной беседовал, когда ты с ним о чем-то говорил!
Девчонки отскочили от советников, брезгливо выдернув свои ладошки из их рук и продолжая накалять страсти:
— А вы все это делали, чтобы красивых жен заполучить!
— А ласковые слова, обещанные поцелуи — это все лишь был обман?!
— Любимая! — попытался прервать поток обид Радзимиш.
— Ненаглядная! — цепляясь за последнюю надежду, просил Вацлав.
— Бабушки! — взмолились расстроенные красавицы.
Опытным в любовных перипетиях пенсионеркам не нужно было говорить лишних слов. По взмаху руки советники были связаны волшебными путами, и с кляпами во рту уже сидели на лавочке в самом дальнем углу столовой, со страхом ожидая своей дальнейшей участи.
— Ягунюшка, вот ты куда, мой свет, запропастилась! — услышали мы ласковый голос очаровательного куста.
Глава 71
В центре обеденного зала стоял улыбающийся кустообразный кавалер бабы Яги с каким-то большущим, с человеческий рост, клубком веток, из которого торчала голова Беденикта Яцековича — сбежавшего советника по колдовству, с палочкой в зубах, завязочки от которой скрывались за ушами колдуна в его шевелюре.
— Добрый вечер Ягодиночка, Янина, Мария, Ваня, Елисей, прекрасные девы, ну, и остальные, что ли, здрасьте! — поприветствовал всех куст, затем кивнул на пленника, спросил: — Этого куда?
Яга пальчиком показала в дальний угол, где уже отсиживалась пара обезвреженных советников. У ветвистого шарика, в который был помещен колдун, вдруг отросли множество лапок-веточек, и он поковылял, как большой паучок с головой Бенедикта, в указанном направлении. Леший же, чувствуя себя в нашей компании совершенно свободно, наколдовал для себя рядом с объектом своего обожания плетеный стульчик и уселся на него.