— Высоковато слишком, — деловито распоряжалась я, не обращая внимания на муки ближнего. — Баба Яга, спускай его пониже! И кляп вытащи, иначе как он в злодействах своих признаваться будет?
И тут же, словно живая змея, веревка обвилась вокруг крюка и стала удлиняться, спуская Радзимиша, как циркового воздушного гимнаста, вниз. Вояка при этом истерично мычал и отчаянно махал ногами, которые ему тут же зафиксировала Янина. А потом послышался странный звук, будто пробка из бутылки вылетела.
Мы с коллегами прошлись взглядом по столам и другим поверхностям, заваленным разными интересными истязательными приблудами, выбирая орудие труда, или, вернее говоря, пыток. Инвентарь мы привычно выбирали тщательно, без излишней суеты. Царенок, давая нам возможность вволю порезвиться и готовый в любую минуту подставить плечо и протянуть руку помощи, присел на диванчик. Заворожённый нашими поисками, Радзимиш с любопытством следил за каждым нашим движением. Видимо, он ни разу в жизни не становился объектом внимания сразу трех гололицых дамочек, поэтому не упускал возможности получать удовольствие от творящихся вокруг него бесчинств. На лице появилась насмешливая улыбка. Солдафон явно не верил в наши силы его расколоть.
— Ну и чем вы меня, голубки ясноглазые, тешить собираетесь? — явно играя на мужскую публику, издевался военный советник.
Глава 27
— Эка, куда ты свой нос задрал! — примеряясь к плеточке, шипела Яга. — Тешим мы в этом царстве исключительно государя твово Кощея Бессмертного, а ты, милок, до него еще не дорос!
— Да и не дорастешь никогда! — озвучила со всей злорадностью печальную перспективу для вояки цветущая Янина, радостно отыскав среди кучи подручных инструментов свой секатор. — Ну, что ж, коллеги! — воодушевленная молодая егоза с небольшим волнением в голосе, оценила предстоящий масштаб работ. — Приступим!
— Неплеменно! — заразившись рвением старшего поколения, царенок ерзал по диванчику, нежно теребя в руках впечатляющих размеров палицу с металлическими шипами.
Янина споро срезала с Раджимиша одежду, при этом вояка, вертясь, всячески помогал румяной вредине в работе.
— Если ты рассчитываешь, что тебе это зачтется, то зря. Пытать будем со всем старанием! — щелкая секатором, проинформировала Янина.
— Ну-ну! Счастлив буду поучаствовать в столь интригующем мероприятии! — не верил в наши возможности подвешенный на крюке советник.
Оставив на военном министре лишь армейские подштанники, Янина отступила на три шага назад, любуясь своей работой. Инициативу перехватили баба Яга:
— Радзимирушка, говори, зачем Святояра вербовал?
— Хотел узнать, кто намеревается Елисея на территории нашего царства убить, — толкал заранее заготовленную версию вояка.
— Врешь, касатик! — Яга, слегка замахнувшись, хлестнула пытаемого чуть пониже спины. — Старательно, практически совершенно, но врешь!
Военный министр с придыханием ойкнул, но остался невозмутим.
— А почему Вы, согласно Вашему ответу, пытаетесь противодействовать убийству царевича соседнего государства? — сунулась я в допрос.
Янина восторженно пискнула, найдя в горе подручного инвентаря какие-то большие клипсы и, подбежав к Радзимишу, прицепила их к мизинцам ног.
— Говори, окаянный! — приказала молодка, и хлопнула в ладоши.
Тело министра на пару секунд выгнулось дугой, как от разряда тока. Счастливая зараза, даже не дождавшись ответа, радостно запрыгала на месте и захлопала в ладошки, отчего вояку еще несколько раз конвульсивно выгнуло. Горыныч, залюбовавшись действиями своей зазнобы, пустил дымовую струю в знак восхищения. Кощей не мог смотреть на наш позор, поэтому прикрыл глаза рукой, лишь его плечи подозрительно подергивались. Только Елисей нервничал на диванчике, переживая, что у него пока нет возможности проявить себя.
— Убийство царского отпрыска на нашей территории бросит тень на честное имя Кощея Бессмертного, а этого я допустить никак не мог! — тяжело дыша, ответил вояка.
Перемудрил он что-то с версией. Бессмертный в этой сказке самый страшный и ужасный. Убийство царенка лишь подтвердило бы его репутацию, зачем ее кому-то нужно обелять? Никто уже не поверит, что дохлик — порядочный и справедливый государь.
— Врешь! — шипела баба Яга и звонко хлестнула мужика по спине.
Он дернулся от удара, при этом прикусив нижнюю губу и прикрыв глаза. Реакция на пытку, надо заметить, была очень странной. Я махнула Яге, давая ей чуток порезвиться на бренном теле солдафона. Его грудь и спина постепенно начали покрываться тонкими красными полосками от работы плетки. Все это время советник стоически переносил порку, лишь слегка дергаясь и ахая. Ни тебе привычных жалостливых стонов или просьб о пощаде. Создавалось впечатление, что Радзимиш, наоборот, опасается, что мы остановимся. Догадка, родившаяся у меня в голове, казалась безумной, но проверить стоило. Взяв свое излюбленное орудие пыток — палочку с букетиком пёрышек на конце, я с вызовом посмотрела на истязаемого.