— Хорошо! Поиграли, погуляли, покушали, поспали! — деловито перечислял сынулька.
— Без происшествий! — добавил Серый.
— Кушать хотите? — материнский инстинкт требовал реализации.
— Да! — радостно закричал постреленок.
— Вы же чуть позже с Кощеем ужинать будете! — напомнил удивленный лохматик.
— С Кощеем мы будет разговоры разговаривать, а сейчас — кушать! Чувствуешь разницу? — пояснила я, расстилая скатерть-самобранку. — Тебе, как всегда, баранью ножку?
— Будьте так любезны, — урча, попросил Волк.
После сегодняшней экскурсии у меня кусок в горло не лез, и тело после феерического падения с лестницы, сильно ломило.
— Мария, Вы почему так ни к чему и не притронулись? — проявил ко мне заботу волчара.
— Мой организм переполнен новыми впечатлениями, поэтому воздержусь пока питаться, во избежание неприятных казусов, — витиевато пояснила я.
Умывшись и переодевшись во что-то мрачненькое, я брела на это принудительное мероприятие, как на казнь. Видимо, после всей суеты и беготни по цехам да пыточным, у меня кончился заряд энергии и требовалась замена батарейки. Какой же сегодня длинный день! Как, впрочем, и вчера! И позавчера!
Очевидно, начался откат, как закономерное последствие стресса. На меня навалилась усталость и апатия. Хотелось спрятаться под одеялом и повыть.
Кощей встретил нас подчеркнуто официально: был строг, сдержан, отстраненно вежлив. Попытался задать мне пару-тройку вежливых вопросов, скорее для поддержания беседы за столом, нежели, чем для удовлетворения собственного любопытства. Я отвечала односложно и часто невпопад. В голове все еще мелькали картинки жуткого падения Елисея, расплавленная лава, накрывшая царенка с головой.
— Мария, как Вы себя чувствуете? — в голосе бледненького слышались отзвуки беспокойства.
— Если учесть происходящее вокруг Елисея, то наверно, нужно ответить: нормально! — негромко проворчала я.
— Что Вы имеете в виду? — не унимался дохлик.
— Я имею в виду, что царевич не в первый раз практически гибнет на моих глазах. Пора уже привыкнуть и начать реагировать спокойно. А у меня все не получается. Но я заранее с Вами согласна, нужно лучше работать над собой и восприятием чужих смертей, — снизошла я до подробного ответа.
— Мария, замечу, язвительность Вам не идет! — тут же отчитал меня Бессмертный.
— А что мне идет? — уставившись в одну точку перед собой, спросила я.
— Улыбка, она у Вас очаровательная, — елейным голосом прохрипел Кощей.
Он это серьезно? У Елисея от ужаса во время падения даже глаза на мгновение на место встали, а я дурью маюсь, печалюсь не по делу, вместо того, чтобы радовать дохлика «очаровательными улыбками»! Меня хватило лишь на грустную усмешку:
— Вам, Кощей Бессмертный, лесть тоже не идет!
Оглянулась вокруг: Ванятка давным-давно дожевал свой десерт, моя тарелка была абсолютно чиста, Бессмертный сверлил меня нечитаемым взглядом. Я зевнула в ладошку, тело начало неумолимо клонить в сон. А от невозможности прилечь и наконец-то отдохнуть все имеющиеся эмоции были вытеснены раздражением. Почему я вечно должна терпеть дискомфорт? То бояться до обморока, то кого-то пытать, то выворачивать наизнанку собственные мозги, вербуя чужих агентов, то вести изнурительные допросы? Пора прекращать плясать под чужую дудку и банально выспаться!
— Сыночек, ты закончил кушать? — тихо спросила я.
— Да, — зевнул мне в ответ Ванятка.
— Тогда говори дяде Кощею «спокойной ночи», и пойдем спать. Расскажешь мне сказку? — игнорируя дохлика, ворковала я.
— Да-да-да! — радостно захлопал в ладоши роднулька.
— Мария, Вас еще никто не отпускал! — холодно заметил Бессмертный.
— Я — женщина свободная и самостоятельная, в чужих позволениях не нуждаюсь! — направляясь к выходу, сообщила я.
Сильная мужская рука жестко ухватила меня за предплечье.
— Осмелела? — Кощей откровенно угрожал.
Зашипела от боли, прострелившей ушибленное плечо, и сморщилась. Бессмертный видел мой дискомфорт, но хватки не ослабил.
— Я бы сказала по-другому, но твоя версия — более цензурная, — съязвила я, мужская рука сжала предплечье еще сильнее. — Я не игрушка: сломаешь, потом можешь и не починить.
— Я — великий колдун! Я починю! — бахвалясь, рассмеялся Кощей.
— Я — обычная женщина! Я не прощу! — не отрывая пристального взгляда от полупрозрачных холодных глаз, тихо, но решительно сообщила я, выдернув руку из захвата, добавив себе еще пару синяков, и отравилась с сыном спать.
Мирный этап сосуществования с Кощеем Бессмертным закончился. Выхожу на тропу войны! Нужно срочно вспомнить, где я закопала свой томагавк!