— Вчела, — деловито докладывал кривенький, удивляя своей невозмутимостью всех нас. — Исполнителя — Святояла велбовал военный советник Бессмелтного для отвода глаз, а вот пытался меня укокофить уже советник по колдовству.
— Поймали?
— Убег! — стукнула от досады по столу кулачком Янина.
— Ух ты ж, боже мой! — негодовал царь-батюшка. — Где ж этого ирода ловить-то теперь?
Мы дружно пожали плечами. Идей не было.
— Что военный советник сообщил на допросе? — даже не выказав и тени сомнений в нашем профессионализме, спросил Ждан Годинович.
— Бред всякий нес, что пошел на это душегубства только ради Кощея своего. Мол, существует заговор, чтобы опорочить имя государя, — докладывала баба Яга.
— Бред! — согласился сатрап.
— Бред! Но нес он его очень даже убедительно! — попеняла Янина.
— Это ж у нас получается, что три советника Бессмертного в сговоре и всеми силами младшенького моего извести хотят? — рассуждал гарант стабильности тридесятого царства.
— Я бы не стала обделять вниманием и четвертого советника по дипломатическим делам. Посол — все-таки его подчиненный! — напомнила я.
Все со мной согласились.
— А что у нас известно пло Вацлава Чеславовича советника по внутленним делам? Кто таков? — заинтересовался Елисей новой персоной, желающей его гибели.
Я поднатужилась, вспоминая прочитанное вчера поздно ночью:
— Вацлав Чеславович — советник по внутренним делам, получил должность по наследству, как и остальные советники. В его обязанности входит укрепление земель Кощея, досмотр за исполнением законов, контроль судебной системы, обеспечение внутренней безопасности, обеспечение процесса присоединения новых земель в царство нашего злыдня, назначения новых наместников.
— Мда, власти у него в руках много, аршином не измеришь! — восхитилась баба Яга.
— Согласна, тут есть из-за чего ближнему горлышко перегрызть, вербуя коллег направо и налево, в том числе и заезжих служивых, — поддакнула Янина.
— Но, если власть Бессмелтного падет, кто ж его на столь высокой должности-то оставит?! Поневоле чужих цалевичей губить начнешь! — посочувствовал Кощееву советнику косенький.
Я задумчиво перебирала факты в голове, припоминая некоторые нестыковки:
— Ждан Годинович, а тебе удалось узнать у Любомира, кто лесную избушку бабы Яги поджег?
— Люди старшего конника, — царь был краток.
— Кто в нас в лесу из лука стрелял, когда мы лешего повстречали?
— Любомир! — чеканил супостат.
— Как? Мы же тогда допрос учинили, но виновного так и не нашли! — растерялись баба Яга и Янина.
— Так вы, бабы неразумные, не те вопросы задавали! — насмехался над нами супостат. — Они вам тогда всю правду отвечали на ваши вопросы, которые вы придумали своим коротким умишком!
— Прав ты, зятек, что-то больно мудрено для нас! — повинилась Яга. — А ну ка, разъясни!
Судя по реакции, царь-батюшка впервые услыхал от своих вредных родственниц покойной жены столь вежливые речи и уважительное обращение, потому, как начал подробно все объяснять:
— Ну, вы тогда спрашивали, кто избушку поджег? А там как дело было? Один хворост принес, второй хворост подпалил, третий дверь закрыл, четвертый дверь подпер, пятый внимание отвлекал. И выходит, что никто избушку не жег, и никто не виноват! А как тревогу подняли, так они в обратном порядке начали действовать. Один подпорку вышиб, второй дверь открыл, третий тушить начал, четвертый дымящий хворост из сеней вытаскивать стал, пятый Елисея на улицу волочить. А все вместе суету наводить, внимание отвлекать.
Мда, коллективный разум нас перехитрил!
— А со стрелой как дело было? — уважительно спросила Янина.
— Стрелу Любомир сам пустил! Они за день до происшествия в лесу со стрельцами в стрельбе из лука соревновались. Тогда-то Тихон и перепутал стрелу старшего конника со своей и взял ее в руки, потом владельцу вернул. А Любомир ту стрелу приметил, ну и, когда случай представился, ею воспользовался, чтобы подозрение на Тихона Игнатьевича навести, — любезно пояснил диктатор.
— Так мы ж его допрашивали тем же вечером со всем старанием. Выспрашивали, он ли в Машу стрелял? — возмущалась баба Яга.
— А он в Машу и не стрелял. Старший конник в лешего целился! А то, что стрела так близко от Марьи пролетела — это так задумано было! Чтобы попугать! — раскрыл нам глаза на нашу недогадливость супостат.
— Испугать у него получилось! — согласилась я, окончательно сникнув.
— Машенька, чего расстроилась-то? — забеспокоились мои бабульки.