— Что Вы думаете о поступке Бенедикта Яцековича? — задала я провокационный вопрос, старательно хлопая глазками. — Колдун такого высокого уровня, да при его-то должности, и вдруг — попытка убийства царевича соседнего государства на глазах у собственного повелителя?! Как Вы считаете, что это было?
Миежко Збигневич весь подобрался и, тщательно выбирая слова, с приторной улыбкой ответил:
— Боюсь, милейшая Мария Васильевна, я не могу с Вами обсуждать даже спорные, с точки зрения обыкновенной логики, поступки своих коллег, тем более, если они являются главными советниками самого Кощея Бессмертного.
Вот послал, так послал! Но мы упертые, нас так просто не отпугнешь!
— Может, тогда Вы, любезный друг, откроете мне другую тайну? — приподняв одну бровь и едва уловимо пройдясь указательным пальчиком по лацкану камзола советника, спросила я.
Дипломат затаил дыхание, боясь прервать движение моего пальца, одобрительно поглядывал на меня.
— Вввы можете ммменя пы-пы-пытать, но я не ра-ра-раскрою Вам го-го-государственных тайн! — заикаясь, заявил Миежко с придыханием.
— Ой! — легкомысленно отмахнулась я, завлекательно заправляя прядь волос, выбившуюся из прически, за ушко, украшенное блестящими сережками, отчего у советника отвисла челюсть, а глаза заблестели похотью. — Какие пытки?! Какие гостайны?! Мне просто очень любопытно, отчего на столь важное мероприятие приглашено такое большое количество представительниц прекрасного пола, но отсутствует Ваша красавица-жена? Разве это не является знаком неуважения к Кощею Бессмертному?
Советник тут же помрачнел, но ответил:
— На таких официальных мероприятиях могут присутствовать либо женщины, урожденные в землях Кощея, либо дамы, лично приглашенные им в качестве почетных гостей. Остальным представительницам прекрасного пола вход сюда запрещен!
— Значит, наше с коллегами появление на празднике — это редчайшее исключение из правил, — лучезарно улыбалась я, фиксируя новые факты. — А Ваша жена такой чести когда-нибудь удостаивалась?
— Нет! — резко ответил советник.
То есть, Кощей последовательно оберегал права и чувства своих «красавиц»! Такая продуманность поступков вызывала искреннее восхищение!
— Мария Васильевна, — сбил меня с мысли настойчивый голос Бессмертного. — Как Вы находите мой праздник?
— Чудесно! — старательно изображая искренность, улыбнулась я, развернувшись к хозяину торжества, который вложил мне в руки бокал с чем-то игристым. — На утренней ярмарке мы с Ванюшей очень весело провели время. Прокатились на карусельках, покачались на качельках, угощались разнообразными лакомствами! — эмоционально рассказывала я, приметив краем глаза, как дипломат умело ретировался, отойдя в сторону к другому собеседнику. — Разрешите Вас, уважаемый Кощей Бессмертный, поздравить с этой поистине чудесной датой — тысячелетием Вашего славного правления! — соловьем заливалась я, окатывая дохлика похвалой и лестью.
— Благодарю! — ответил злыдень, пройдясь по моему аппетитному декольте голодным взглядом.
Так, так, так! Продолжайте пировать на мне своими льдисто холодными глазищами, уважаемый дохлик — злодей с вышедшим мыслимым и немыслимым сроком хранения, который мы сегодня, кстати, и отмечаем! Может, Ваш блудливый взор подтолкнет Вас к более решительным действиям, которые убедят бдительных пенсионерок в отправке меня с сынулькой домой? Главное, не пускать дело на самотек!
Плавно поведя плечиком и очертя указательным пальчиком край декольте, отчего кадык Бессмертного хаотично задергался под подбородком, слегка приблизилась и наклонилась к виновнику торжества так, чтобы тому было удобнее занырнуть своим вострым взором в мою ложбинку, в достаточной глубине которой для утопления бледненького я ни секунды не сомневалась, и нежно спросила:
— Вы, дорогой Кощей Бессмертный, не будете против, если мы подопрашиваем Вашего советника внутренних дел Вацлава Чеславовича?
— Буду счастлив! — просипел бледнолицый.
— Никогда не сомневалась в Вашей ко мне лояльности! — нежно лепетала я.
Глаза дохлика подёрнулись дымкой, и он стоял, завороженно блуждая взором по моим прелестям.
— Маша, как у тебя успехи? — присоединились к нам бабуськи с Елисеем.
— По нулям, — честно ответила я, — смогла только заручиться согласием нашего гостеприимного хозяина по вопросу применения пыток к советнику внутренних дел.
Яга и Янина уважительно мне покивали, отдавая должное моему циничному прагматизму и умению заранее заручиться поддержкой в действиях над объектом, который еще не попал в наши шаловливые ручки.