Я широко улыбнулась до характерного хруста в суставах, повернувшись к посольской чете и их исполнительному в шпионских делах отпрыску:
— А ты, Пшемислав Тадеушевич, ничего не хочешь дополнить к рассказам твоих очаровательных гостей?
Ирина подозрительно прищурилась, внимательно рассматривая молодого посла, а Марфа, подтверждая свою …, назовём это «наивностью», даже не вдумавшись в мой вопрос, кинулась на защиту молодца:
— А причем тут Пшемислав? Он по доброте своей душевной приютил нас с Ириной в своем имении, где мы не знали ни нужды, ни обиды. По какому праву вы его в чем-то обвиняете, намекаете на какой-то злой умысел? Он добр, отважен и щедр! — вскочив на ноги и прикрыв своей упитанной тушкой, одетой в ярко-розовое платьице, Марфа, искренне веря в пушистость молодого диверсанта, отстаивала его честь.
— Марфочка, — ласково обратилась я к белокурой заступнице. — Ответь мне на два вопроса. Почему Любомир перенес тебя в имение Пшемислава, а не в любое другое место, например, к себе в дом? И кто завербовал самого Любомира, между прочим, старшего конника — очень уважаемого служивого самого царя-батюшки Ждана Годиновича?
Девица застыла, мыслительная деятельность причудливо отражалась на ее кукольном личике. Она в растерянности повернулась к не на шутку встревоженному послу и, не веря своим выводам, спросила:
— ТЫ??? Не может того быть!!! — тряся головой, прошептала Марфа.
— Марфуточка, не верь им! Я сейчас тебе все объясню! Я был вынужден! — посольская выучка — не опускать руки даже в самых проигрышных ситуациях, дала о себе знать.
Но мы не дали ему и шанса продолжать подрывную деятельность в рядах наших допрашиваемых. Яга и Янина шустро запечатали рты волшебными кляпами всему семейству, чтобы лишний раз не отвлекали.
— А кто, по-твоему, через руки Любомира и Збары передал тебе иголочки для Елисея, проклятые самим Кощеем Бессмертным? — продолжала я задавать неприятные для Пшемислава и его родителей вопросы. — И ты, большая умница, что из-за любви своей чистой и безграничной к царевичу, прикрепила к его шапочке только одну иголочку. Так как прокляты они были не ради вечной любовной привязки к тебе, Марфа, и не для обезображивания его внешности, как думала ты, Ирина, а прокляты они были на погибель, того, кто бы стал их носить. От одной иголочки Елисей окривел, а если бы ты прикрепила две или три, тогда царевич бы умер мучительной смертью!
Марфа и Ирина разом побледнели, скоренько пересев на диванчик, как можно дальше от посольских, и, обнявшись, прижались друг к другу.
— Итак, я вижу Марфа и Ирина также заинтересовались твоими, Пшемислав, ответами на мои вопросы! — сделав театральную паузу, пошла я в атаку на молодого посла. — Ты передал Любомиру те иголки?
Глава 49
— Ммм, — дружное мычание было мне ответом.
— Бабушка Яга, Пшемислава и Лючию освобождай от кляпов! — указала я на допрашиваемых. — А Густав пусть еще с кляпом промаринуется, не дозрел!
— Да! — ответила за сына лжематрешка, получив от меня одобрительный кивок.
— А от кого ты, Пшемислав, получил эти иголочки? — не отступала я от посольских.
Молодого посла отчаянно затрясло.
— Бенедикт Яцекович — советник Бессмертного по колдовству выкрал иголки из волшебного хранилища и передал нашему сыну, — под неодобрительные взгляды мужа и сына сдавала позиции Лючия.
— Опять тупик! — расстроенно прогундосил Елисей. — Бенедикт от нас сбежал, и доплосить его тепель не сколо удастся!
— Кто спланировал операцию по ликвидации Елисея? — напирала я.
Допрашиваемых дружно трясло, причем сильно.
— Почему в качестве основного куратора выбрали именно тебя, Пшемислав? — хлестнула я новым вопросом.
Результат был тот же.
Мы с коллегами призадумались, переглядываясь друг с другом, но интересных идей по раскрытию этого ларчика с секретом в виде заклятья молчун-водицы, пока никому в голову не приходило. Судя по реакции на мои вопросы, посольским закрывали информацию только по ключевым точкам, причем закрывали довольно давно, так как о ходе самой операции кое-что выведать все-таки удалось. Значит, нужно уточнять информацию не касающуюся самих покушений, а событий, сопровождавших их или непосредственно с ними связанных. Может, это наведет нас на полезные мысли?
— Маша, давай с них заклятье молчун-водицы снимем, и дело с концом! — как всегда, предпочитая быстрые, но радикальные решения, предложила баба Яга.
— Давайте не будем спешить! — остудила я пыл старушки, посольское семейство облегченно выдохнуло, с благодарностью на меня посмотрев. — В конце концов, упокоить это семейство мы всегда успеем! — лжематрешка начала с перепугу громко икать, бывший посол посмотрел на меня новым взглядом, в котором сквозило уважение. — Предлагаю дать шпионом шанс на исправление! — с ленцой в голосе притормозила я бурную деятельность не меру активной пенсионерки и услышала в ответ возмущенное фырканье.