— Третья колонна равномерно рассеивается по пляжу и вдоль утеса!
Молниеносная исполнительность матрешек свидетельствовала об их огромной заинтересованности в положительном результате нашего мероприятия. В две минуты позиции были заняты. Войцеха и Кунегунда держались около нас. Все взгляды, занавешенные черными чадрами, были устремлены в нашу с бабульками сторону.
— Машенька! — испуганно позвала меня молодая зараза. — Что дальше делать будем? Ты представляешь, что они с тобой сотворят, если у тебя ничего не получится?
Вот ведь, холера смазливая, как запахло жареным, так сразу — в кусты!
— Не со мной, а с нами! Или ты забыла, как в торговом центре, не жалея глотки, орала агитки? — еле слышно напомнила я.
— Помнит, помнит! — также тихо проворчала баба Яга. — Рано вы начали вину друг на друга перекладывать. Вдруг у нас все еще получится? Так, Маша, что делать-то будем?
Оптимизм в наших рядах просто зашкаливал!
Заслышав нашу перепалку, стоявшие рядом, Вайцеха с Кунегундой смогли лишь испуганно хрюкнуть и икнуть.
— Я вообще-то на вас рассчитывала, эксперты мои колдовские! — возмутилась я. — Думала, вы знаете, как богинь на разговор вызывать.
— Вызывать мы умеем! Лешего, водяного, кикимор, русалок, мертвяков, да даже того же Кощея — это пожалуйста! А вот с богинями у нас никогда не ладилось! — призналась Янина.
— Тогда пойдем другим путем! — обреченно вздохнула я.
— Каким? — тихо спросили меня четыре женских голоса и Елисей.
— Примитивным! — и, набрав в легкие побольше воздуха, заорала. — О, великая и милостивая озерная богиня Сарасвати! Справедливая и всепрощающая! Прошу, явись нам!
Глава 58
Над озером стояла гробовая тишина. Матрешки, затаив дыхание, слушали каждое мое слово.
— Мы молим тебя о прощении! — в свой голос, разливающийся над озером, я вложила всю искренность, на которую была способна. — Пятьсот лет назад предки этих дев допустили против тебя богохульство, насмехаясь над тобой, растоптав самое светлое чувство — любовь, отравив его изменой, похотью, завистью. Пятьсот лет они, их дочери, внучки, правнучки, пра-пра-пра-правнучки несли наказание, которым ты, Сарасвати, справедливо на них наложила! Но сколько еще лет будет тянуться эта кара? Сколько еще веков чувство обиды будет терзать твою божественную душу? Пришел тот день, когда потомки тех глупых девиц осознали всю глубину вины и, раскаявшись, явились молить тебя о прощении! — я уже хрипела, горло нещадно болело, от пафоса раскалывалась голова. — Сестры, покажите милостивой озерной богине Сарасвати всю степень своего отчаяния! — голосила я не в меру натруженными связками.
Матрешки так и стояли занавешенными болванчиками, не понимая, что я от них добиваюсь.
— Чего делать-то надо, Мария Васильевна? — еле слышно прошипела Кунегунда.
— Вы только скажите, мы все-все исполним! — просипела Войцеха, понимая, что если наша задумка не выгорит, то на орехи достанется всем, и ей с подружкой тоже.
— Обычно молитвы богам отправляются в коленопреклоненной позе! — Янина не смогла упустить возможности съязвить.
— Что? Мы на колени?! Перед какой-то богиней? — взъерепенилась Кунегунда.
— Унижаться перед ней?! Была нужда! — заносчиво вскинула головку Войцеха.
— Нужда не «была», а «есть»! С пятачками и хоботками! А ну, бухайтесь на колени! — зло шипела на матрешек баба Яга.
— Ни за что! — уперлись девицы.
— Приворотное зелье отберу! — перешла на угрозы Янина.
— Отдам на растерзание твоим же подружкам, рассказав, что это вы нас заставили на озеро лететь и в этом циркусе учувствовать! — пыталась нащупать новые болевые точки для манипуляций у упертых куриц баба Яга.
Матрешки, скрипя суставами, и, тихонько, вымученно застонав, таки приняли оговоренную позу.
— О, великая богиня Сарасвати, прости нас! — подала первую реплику в озерном спектакле Кунегунда.
— Мы на такое не подписывались! — послышался возмущенный возглас из правой колонны.
— Что тут за балаган творится? — поддержал его крик из левой.
Со всех сторон послышался недовольный шепоток. Ряды матрешек были охвачены сомнениями, назревала смута. Войцеха и Кунегунда стоически остались на коленях, олицетворяя собой первых мучениц богини Сарасвати!
Подскочив к первой попавшейся чадре и схватив ее за плечи, я громко и категорично спросила, чтобы услышала каждая запелёнатая коза, пасущаяся на берегу этого озера изумительной красоты:
— А ты замуж хочешь? А любовника, в тайне от мужа завести? А мстить мужу с любовником, за то, что супруг тебя не ценит? А мстить любовнику с мужем, за то, что он недостаточно щедр? А, обидевшись на них обоих, поквитаться со своими мужчинами в объятьях второго любовника?