— Ладно, все пойдем, — согласилась Янина. — А то действительно, тема деликатная, неизвестно как разговор пойдет.
Мы выдвинулись в царские хоромы внушительной процессией. Бабули были одеты в богатые наряды, обвешаны бусами. Они обе держали Ванюшку за руки и весело с ним о чем-то щебетали. Сзади них шла наша тройка: я, царевич и старший стрелец. Тихон Игнатьевич бросал то и дело внимательные взгляды, чем меня немало раздражал. А со всех сторон нас прикрывали его стрельцы.
— Тихон Игнатьевич, что-то случилось, вы хотите мне о чем-то сказать? — решила я прояснить ситуацию.
— Зовите меня просто Тихон, Мария Васильевна. Нет, ничего не случилось, с чего вы взяли? — ответил старший стрелец.
Елисей при нашем разговоре смотрел в другую сторону, и отчаянно старался делать вид, что его тут нет. Взрослеет парень на глазах.
— Мне просто показалось, что Вы на меня обиделись или за что-то сердитесь, — пыталась я разговорить собеседника, пока была такая возможность.
— За что же мне на Вас сердиться? Да и не по чину мне, — ушел он от ответа.
— Да, не по чину. Вы старший стрелец, уважаемый человек! А я так, приблудилась! — стала я давить на жалость.
— Да что Вы, Мария Васильевна, говорите! Да я для Вас… Вы только прикажите! — разволновался Тихон, заглядывая мне в лицо и аккуратно беря за ладошку.
Ой, мамочки, если я правильно поняла, то стрелец-то на меня не то что сердиться, а даже совсем наоборот. И оно мне надо? Я еще от прогулки с Любомиром не отошла! Хотя подобное внимание приятно.
Ладошку я потихоньку забрала, сделав вид, что засмущалась.
— Спасибо Вам, Тихон, за заботу, — старательно тупя взгляд, проговорила я.
Ну, а что мне его сразу отшивать?! Мужчина он симпатичный, обходительный, очень бы хотелось рассмотреть повнимательней.
Вот в таких рассуждениях я и дошла до царского терема.
Встречал нас царь лично, приветствовал душевно, по-семейному. Недоуменно рассматривал разодетых бабусь и, особенно, моего Ваньку.
— Добрый день, люди добрые, — поприветствовал нас венценосный.
— Здрав будь, зять разлюбезный, — вставили шпильку царю бабульки.
— Здравствуйте, Ждан Годинович, — улыбнулась я. — Ваня, это царь тридесятого царства-государства. Поздоровайся.
— Здравствуй, дядя царь, — мой ребенок сегодня решил быть оригинальным.
Удивив меня, царь подошел к Ваньке, наклонился к нему и поздоровался за руку.
— Добрый день, Иван. Зови меня Ждан Годинович, ну или можешь меня звать дядькой Жданом.
— Хорошо, — разулыбался с детской непосредственностью Ванюшка.
Царь провел нас в свой кабинет — просторную, светлую комнату с большим столом, на котором лежала бумага и стояли письменные принадлежности. Нас разместили на креслах для посетителей и пригласили Святояра для, так сказать, беседы. Я вытащила блокнот для работы и стала настраиваться на разговор.
В царский кабинет вошел высокий плечистый молодой мужчина с сосредоточенным и серьезным лицом. Внешность у Святояра оказалась приятной и располагающей к доверию. Войдя в горницы царя, он был немного удивлен нашей компанией, но быстро собрался и прошел к свободному креслу. Внимательно обведя своим взглядом каждого из нас, чуть дольше остановился на Елисее, хотя эта заминка была еле заметна. Истинных чувств, которые испытывал этот мужчина к царёнку, невозможно было разобрать.
— Добрый день, Святояр Мыслемирович, — поприветствовал государь воеводу.
— Добрый день, царь-батюшка, — поздоровался Святояр, — зачем звал?
А воевода-то — не промах, при царе и нашей разношерстной публике не растерялся.
— Да вот дело у меня к тебе особое, можно сказать щекотливое. Как видишь, беда у нас! — начал допрос царь.
— Это ж что за беда? — деланно удивился Святояр. — Ворог напал на наши границы, али умер кто?
Царь потихоньку начал закипать, как чайник, то есть в рамках сказки САМОВАР. А воевода-то догадливый! И что же дальше будет?
— Нет, ворог не напал, границы нерушимы, никто не умер, — цедил сквозь зубы ответ самодержец.
— Ну, тогда все остальное — не беды, — наигранно успокаивал царя воевода.
Он еще раз прошелся по нам холодным, изучающим взглядом, и чуть дольше задержался на моей персоне. Ну-ну, поизучайте меня, Вам такому смелому, даже царя-батюшку не боящемуся, можно. Только, чур, потом я Вас поизучаю!!! Неспешно! Детально!
Я не отвела взгляд от глаз Святояра. Люблю, знаете, смотреть на лица с несмываемым отпечатком интеллекта. Они не так часто встречаются, нужно ценить эти мгновения!
А вот глаза воеводы на мою самоуверенность от удивления слегка расширились. Странная реакция, может, он всех девок запугал своей серьезностью, и они от него шугаются?
— Ты мне тут Ваньку не валяй, на Елисея мово посмотри! Твоих рук дело? — уже не сдерживаясь, орал узурпатор.
На такие вопли Ванятка традиционно поддержал товарища царя, и тоже стал вопить на всю Ивановскую, то бишь горницу. Мы втроем с бабусями осуждающе шикнули на супостата, тот аж растерялся, и, сюсюкая, начали предлагать маленькому плаксе зверюшек из деревянного зоопарка. Когда детская трагедия миновала, воевода продолжил допрос.
— Касательно произошедшего с царевичем Елисеем, я ведать не ведаю, как это случилась и почему, — отбрил отважный мужчина красного, как рак гаранта стабильности государства.
— Как не ведаешь, если Елисей у тебя невесту твою, Акулину, увел? — шепотом верещал взбесившийся царь.
— Ну, если так легко смог увести, так какая же это невеста? Просто девка сама еще не решила за кого замуж хочет. Это я виноват, что не дождался, пока Акулина решит, за кого замуж хочет, и своей невестой назвал, — пояснил нам с издёвкой, как малым деткам, с покровительственной улыбкой Святояр. — Нужно было дать ей больше времени для принятия решения. А я поторопился. Хорошо, царевич Елисей указал на поспешность моих действий.
Ну, прям, косенький облагодетельствовал неразумного воеводу! Из всего вышесказанного следует, что Святояр еще и должен царевичу за услугу. Хотелось прослезиться от умиления! Ваньке стало скучно, и он пошел бродить по кабинету и заглядывать во все двери. Шесть зорких женских глаз следили за самостоятельностью малыша, скрепя сердце. Сынулька подошел к неприметной двери, находящейся в дальнем углу кабинета, и уверенно ее толкнул. Дверь тихо, видимо, петли были хорошо смазаны, широко открылась и обо что-то стукнулась. Из-за двери донеслось приглушенное «ой!», как будто кто-то затыкал себе рот рукой. Баба Янина сделала охотничью стойку и понеслась по направлению злополучного «ой». Я поймала Ванятку и села в кресло поближе к воеводе. Мой маневр не остался незамеченным.
Царь, не находя в словах воеводы прорех, метался по кабинету и косо смотрел на Ягу, ожидая ее хода. Видимо бабусе это сильно польстило, так как она приосанилась, выпрямила свои сутуленькие плечики и посмотрела на Святояра внимательным женским взглядом, чуть ли не облизываясь прошлась по фигуре мужика. Воеводу передернуло.