И она прикрыла рот ладонью. Я опять сделала вид, будто не расслышала последних слов.
– Да что вы говорите! Как увлекательно! Словно роман, нет, даже лучше. Нашу глухомань все эти события обошли стороной.
А ещё Макс почему-то не рассказал мне о своих путешествиях. Впрочем, не так часто у нас выдавалась возможность спокойно поговорить, да и тогда мы не отходили далеко от темы заговора.
Во взгляде, брошенном на меня помощницей модистки, читалась некая снисходительность. Мол, и богатая ты, и знатная, а все равно из захудалой дыры в столицу прибыла. Но мне такое отношение было только на руку: глядишь, Лера окончательно расслабится, разболтается и выдаст нечто важное.
– Ну вот, все ожидали, что мейн Родвиг сам займет опустевшее место рядом с ее величеством, – тарахтела она. – Но время шло, а о помолвке не объявляли. Зато потом пронеслись слухи, что мейн Родвиг выбрал себе в жены чуть ли не монашку из какой-то обители. Простите, мейни Родвиг, это не я так сказала – люди судачили.
Я улыбнулась.
– Все в порядке, Лера, вы ведь просто передаете то, что услышали.
– Да-да, – облегченно выдохнула она. – Именно так.
Однако же картина вырисовывалась интересная. На некоторое время потеряв нить разговора – Лера принялась расписывать преимущества модного дома Аделина перед остальными ателье, напирая на то, что наряды Мионы не идут ни в какое сравнение с моими платьями или нарядами, так что слушала я вполуха – принялась сопоставлять те факты, которые выудила из новых сведений. Итак, Макс долгое время где-то странствовал. Где именно – словоохотливая Лера вряд ли знает. Вернувшись, он сразу же получил место при дворе, а потом взял под крыло обнищавшего друга. Почему сблизились Оливия и Миона – более-менее понятно. Обе они являлись в какой-то степени париями. Принцесса – из-за неприязни к ней венценосной сестры, жена Леона – из-за своего происхождения. Я припомнила собственную свадьбу. Рита общалась с Мионой ровно, пренебрежения не выказывала, но и дружеских чувств между двумя женщинами я не заметила, в то время как со мной Рита сама попробовала завязать дружбу.
Теперь еще одно. Камни, те самые, в колье и ожерелье. Если хорошенько подумать, то отреагировали на них опять же только Миона и Оливия. Первая вроде как испугалась, вторая – совершенно точно разозлилась. Все прочие, видевшие меня в подаренных Максом драгоценностях, воспринимали их только как очень дорогие украшения. Даже в глазах милейшей Шарлотты и ее матушки я видела только зависть. Значит – что? А вот что: и Мионе, и Оливии известно нечто, скрытое от остальных. Гадать об источнике столь ценной информации долго не приходится: спорю на что угодно, жене рассказал о камнях Леон, а та уже передала подруге. И вот вопрос: а не имеют ли звездные алмазы отношения к странствиям Макса? Мне он сказал, что это – фамильные драгоценности, но чует левая пятка (и прочие не менее чувствительные ко всякого рода неприятностям места) – что-то здесь нечисто.
– …отшивают наши же модели прошлого сезона! – донеслись до моего сознания возмущенные слова Леры, и я провела ладонью по лбу, словно отгоняя раздумья. – Это же нечестно!
– Да-да, именно так, – подтвердила я, не вполне понимая, с чем соглашаюсь.
– Вот, мейни Родвиг, и вы так думаете!
Дверь резко распахнулась, заставив болтушку умолкнуть. Запыхавшаяся Аделина быстрым шагом вошла в кабинет.
– Мейни Родвиг, примите мои глубочайшие извинения. Мне так жаль, что вы были вынуждены ждать. Так неловко, так неловко. Надеюсь, вы не слишком скучали? Лера показала вам новые каталоги?
Лера беспомощно посмотрела на меня. Конечно же, ни о каких каталогах она и не вспомнила, сладострастно вываливая все новые и новые порции сплетен. Я поспешила ей на выручку.
– Нет, я отказалась. Хочу смотреть вместе с вами. Я доверяю только вашему мнению!
Аделина расцвела улыбкой, мои слова ей явно польстили.
– Тогда прошу вас, мейни Родвиг, давайте пойдем в демонстрационный зал и выберем подходящие наряды. Ах, как я рада, что вы нашли время заглянуть к нам!
В демонстрационном зале притихшая Магдален рассматривала каталоги, стараясь не демонстрировать интерес к понравившимся моделям. Ей, совсем недавно бывшей на положении всеми попрекаемой бедной родственницы, было неловко принимать подарки, оплаченные моим супругом. Но я все равно заметила, на каких страницах останавливался ее взгляд, и уверенно указала на них Аделине: