– У тебя плохо с памятью, дорогая? – фальшиво озаботилась я. – Письмо от мейна Родвига отец получил две недели назад.
– Значит, ты ничего ещё не знаешь! – возликовала Эстелла.
Ее глаза заблестели, на губах заиграла довольная улыбка. Мне даже стало не по себе: о чем собралась поведать мне эта змея? Явно ведь надеется сказать золовке нечто неприятное.
– Не знаю чего?
– Мейн Родвиг требует, чтобы невеста прибыла к нему до конца месяца! – выпалила Эстелла. – Приготовления к свадьбе почти закончены!
И уставилась на меня с торжеством во взгляде. Наверное, ожидала, что я в обморок свалюсь от испуга. И уж точно не могла предсказать, что услышит в ответ заинтересованное:
– А когда мы выезжаем? Мне не терпится наконец-то познакомиться с женихом.
Реакция Эстеллы превзошла мои ожидания. Она выронила букетик, и ромашки упали на темно-зеленый ковер с вытканными на нем золотистыми узорами. Заморгала и пролепетала:
– Как же так? Разве ты забыла, что именно я рассказала тебе?
В ее словах я увидела шанс разузнать что-то новенькое и согласно подтвердила:
– Забыла.
Морщинка на лбу невестки разгладилась. Эстелла заулыбалась, наклонилась, собрала многострадальные цветы, посмотрела, куда бы их приткнуть. Заметила в углу спальни высокую вазу с неизвестными мне белыми крупными цветами, подошла к ней и сунула ромашки внутрь. Смотрелась получившаяся икебана презабавно.
– Ну, конечно же, ты все забыла, – с облегчением прощебетала Эстелла, усаживаясь на край кровати. – Вот потому и не боишься.
– Падение с моста в воду не способствует улучшению памяти?
– Что?
Эстелла опять заморгала и нахмурила лоб. Я поспешила ее успокоить.
– Ничего, я глупо пошутила. Так что там за слухи о мейне Родвиге?
Спрашивала я наугад, но попала в точку. Наклонившись ко мне, Эстелла оживленно зашептала:
– Конечно, мейни Лизбет не расскажет тебе всего. Перед свадьбой только упомянет, что ты должна выполнить свой долг достойно и дать мужу возможность получить удовольствие. Я знаю, со мной тетя так же разговаривала. Но теперь-то я – женщина опытная!
Мне очень захотелось хмыкнуть. Опытная, как же! Да покажи ей немецкий фильм из категории «для взрослых и озабоченных» – в обморок упадет. Спорю на что угодно, ни Теренс, ни даже Алекс с ней не проделывали ничего такого, что выходило бы за рамки наших леди викторианской эпохи.
– Мне жаль тебя, Ани, дорогая, поэтому я не могу молчать. Ты должна быть готова к тому, что тебя ожидает. Понимаешь, мейн Родвиг имеет некоторые… м-м-м… особые пристрастия.
– Ходит дома в женской одежде? – не выдержала я.
Глаза Эстеллы округлились.
– С чего ты взяла? Нет, он заставляет своих любовниц делать нечто постыдное!
– Так-таки и заставляет? – усомнилась я. – А они рыдают и сопротивляются?
Невестка задумалась, а потом протянула неуверенно:
– Не знаю. Столичные нравы, да еще и придворные, скромностью не отличаются. Может, эти мейни и не против подобных мерзостей. Но ты ведь воспитана иначе! Представь, что будет, если он потребует от тебя раздеться при свете, например?
А что будет-то? Такое тело показать никак не стыдно. Правда, Эстелле я этот довод приводить не стала. Напротив, шепнула якобы в ужасе:
– Он что, может велеть мне такое? Но я ведь стану супругой, а не любовницей.
– Ани, как ты наивна! Неужели ты полагаешь, что мейн Родвиг станет уважать тебя?
Искренне надеюсь, что не до такой степени, чтобы исполнять супружеский долг под одеялом. Хотя… надо бы взглянуть на этого мейна. Может, и в самом деле придется закрывать глаза и думать об Англии.
В памяти тут же всплыл портрет темноволосого мужчины с умными карими глазами, тонким носом, запавшими щеками и тяжелым подбородком. Понятно. Лично Анита с женихом знакома не была, а вот изображение видела. Хм, если художник не польстил Максимиллиану Родвигу, то я согласна отдать ему супружеский долг не дожидаясь свадьбы. Хорош, зараза! Не красавчик, подобно Алексу, а настоящий мужик. Харизматичный – вот как о таких говорят.
– Ну, я попробую как-нибудь потерпеть, – жалобным тоном протянула я. – Смирение – главная женская добродетель. Так учит нас Милосердная Вейна.
В тему я вставила местную богиню. На это Эстелла возражений не нашла, зато принялась пугать меня дальше.
– И это еще не все, Ани.
– А что еще? – полузадушенно пискнула я, усердно стараясь не расхохотаться.
– Говорят, одну из своих любовниц он… ну… ты… понимаешь… прямо в кабинете!
– Что он с ней сделал? – прикинулась я невинной дурочкой.
– Ну… это… то самое…