А на нашу англичанам ответные делать нельзя. Да и кто их там разберет, тлинкиты напали или атапаски или еще кто из десятков родственных племен. Тлинкиты построили три крепости-базы для набегов и оказались полностью счастливы.
Компания Гудзонова Залива запросилась на переговоры. Но от нас получила только бумаги с уверениями о принимаемых мерах. Обстановка накаляется. Два полка Его Величества Вильгельма IV прибыли на границы. Чапай организовал лагерь подготовки индейцев, где обучали применению динамита и минированию, стрельбе из ружей и пистолетов.
Барон Врангель прибыл в Росс с экспедицией, в июне 1834 года, как и собирался. После первых оханий и осмотра заводов (ладно, громко сказано) цехов по очистке серебра и золота, морского колледжа с пиратским уклоном, верфи в Бодеге состоялся разговор.
— Я признаю, — махнул серебряную стопку водки Фердинанд Петрович, — ценой неимоверных усилий дипломатии и ухищрений вы переломили безнадежную ситуацию в другую сторону. Но теперь идет другая война. Тлинкиты не изменились. Они просто переключились на другую цель.
— Так и хорошо, — закусил я кусочком копченого лосося, — лучше они в земле, чем мы. Поймут англичане, что в эту игру можно играть вдвоём. А индейцы увидят истинное лицо покорителей Америки.
— В душе я с вами согласен, но мой визит имеет целью донести беспокойство Петербурга по сему вопросу. Вы же знаете, что английское лобби там сильно.
— И что желает английское лобби? — нахмурился я.
— Требует оказать всемерную помощь и поддержку английской администрации в усмирении бунта. Вплоть до пропуска военных судов по рекам беспрепятственно и участии своими силами в преследовании зачинщиков на Российской территории Америки.
— Однако, — крякнул я, — английское лобби руководствуется английскими выгодами. И более ничем. Мы же верны обещаниям и союзу. Не сочтите за грубость, но силы наши встанут не на преследование, а плечом к плечу с тлинкитами.
— Помилуйте, Андрей Георгиевич, — всплеснул руками Врангель, — да ведь это пугачёвщина!
— А лобби ваше есть сплошное предательство, — повысил я голос, — и пропустить корабли военные вы власть имеете бесспорную. А вот дойдут те корабли хоть триста верст по реке дальше, пообещать не получится.
— Напрасно горячитесь, — подернул головой барон, — я как друг прибыл советоваться. И позицию вашу разделяю. И даже был готов к подобному ответу. Но все же неприятно даже представить нас врагами.
— Какие враги, Фердинанд Петрович? — поднял я брови, — английское лобби я слышу, а где же русское? Не отсель ли следует начинать менять что-то?
— Экий вы реформатор! Да за неправильный ответ только меня самого сменят в момент. Депеша туда, месяц там да обратно полгода. И будете через два года встречать нового губернатора[14].
— А вы не уезжайте, — хлопаю я в ладоши, — не хуже найдем место.
— Угу. Индейцев ваших обучать?
Это такая шутка. И одно из больных мест. У каждой нации есть векторы для движения вперед. У тлинкитов явные способности к мореплаванию. На своих крашеных лодках-батах они доходили даже до Чукотки и громили сильнейших воинов побережья — чукчей. Когда совет вождей оценил плоды прогресса и понял, что им тоже можно, начался морской бум. В Ново-Архангельске построили три бота для обучения диких парусному делу. И когда первые ученики смогли не утонуть при сильном ветре и вполне ловко управились, то намылились с визитом к заклятым врагам чугачам. Еле отговорили, но думаю, ненадолго.
Врангель вспомнил, как ему живописали событие. Ранним утром капитан американского китобоя вышел на палубу выкурить трубку отличного вирджинского табаку. Со стороны суши берег залива еще покрывали клочья тумана. Море уже видно до горизонта и слабый ветер гонит волну. Со стороны мыса доносились вопли, завывания и уханья. Из тумана вскоре показался раскрашенный красным и черным большой бот с полосатой мачтой в вымпелах, шкурах и лентах, с большим вороном на парусе. На мачте, бортах и вантах орущие от восторга индейцы потрясали копьями и томагавками.
Из рубки показался их начальник. Лицо чисто выбрито, и тонкие офицерские усики ясно видны. Погоны на мундире прикрыты роучем с обилием орлиных перьев. Штаны, однако, оказались кожаные с индейской вышивкой, наборный пояс с большим ножом на бедре. «Приготовиться к повороту», — гаркнул он. Часть краснокожих занялась делом. А офицер двумя пальцами под козырек отсалютовал капитану. Тот снял шляпу и сочувственно приложил ее к сердцу. Губы его прошептали короткое, однако же узнаваемое на расстоянии русское слово, означающее полный крах. Офицер пожал плечами и развел руками. Бот скрылся в тумане.
14
В реальной истории Ф. П. Врангель в 1835–1836 годах из Аляски направлен в Мексику с особым дипломатическим поручением. По исполнении его прямиком едет в Петербург, где получает чин контр-адмирала и место руководителя департамента корабельных лесов.