— Увы, такова плата гениям, — посол предупредил мои возражения взмахом руки, — я знаю о ваших достижениях в фармации и медицине. Но гуманизм и варварство несовместимы.
— И я это прочувствовал в полной мере, — скорбное выражение далось мне легко.
— Но такое положение не везде. Есть люди, что ценят научные достижения и умеют дать им жизнь. И уж, конечно, обеспечат должную славу, богатство и положение в обществе изобретателю.
— Все изобретения уже повторили, — развел я руками, — и их используют. Немцы и французы синтезировали уксусный ангидрид и получили сулицин. Производят под названием аспирин. Пока на наших фабрик он получается чище и сильней, но догнать по качеству дело времени.
— Мой друг, вы забыли упомянуть героин и кокаин, рецепты которых пока не известны.
— Единственно, что осталось. И то не мое, а господина Петрова, поэтому открыть формулу совесть не позволяет. Вы же понимаете, что в России тайны не держатся, — я выдохнул и махнул разом стакан щербета.
— Это отсутствие культуры ведения дел. Но это не страшно. Посмотрите на Англию. Надо просто быть впереди других. Ученых поощряют, а не топят в грязи.
— И в России поощряют, только изобретения откладывают.
— Вот! — поднял он палец, — своевременная награда и обеспечение работой, это тоже культура. И доверять благоразумнее культурным и цивилизованным людям. Дикари так непостоянны.
— Если вы про персов, то они сами заложники своих воззрений, — вильнул я.
— Я вижу, что вы меня поняли, мой друг, и рад этому безмерно, — посол поднял фужер и отпил глоток, — прошли слухи, что на ваш караван напали разбойники. Возможно, целью был принц, а возможно и вы.
— Были демоны. Мы этого не отрицаем. Но они самоликвидировались.
— Ну уж не сами. Некое фантастическое оружие со слов очевидцев в минуты убило нападавших, — посол пустил легкую улыбку, — но не всех, как понимаете.
— Это вы про ракеты что ли? — поднял я бровь, — нашли фантастику. Для местного средневековья вещь страшная и необычная, но в просвещенных странах давно применяются. Вы же сами не даете им ракеты полковника Конгрива, вот и боятся. Не спорю, наши ракеты чуть совершеннее за счет выделки, но намного дороже. И остаток их ушел на разбойников почти целиком. Даже запускать пришлось с рук за неимением станков.
— Свидетели описывают нетипичное действие ракет. Схоже с картечным залпом, — прищурился посланник.
— Они вам наописывают. Надо потери оправдать, вот и придумали со страху. Вы же сами были советником в персидских войсках, руководили операциями против русских в последнюю войну. На ваших глазах Паскевич громил превосходящие в десять раз силы персов. Что удивительного?
— Ну да, ну да, — покивал сэр Джон, — а многострельное ружье на повозке тоже со страху померещилось?
— Это неудачный эксперимент. Дорого сердцу и я хотел продолжить работы. Но ствол разорвало от перегрева и грязи. Этот порох не годится. Перспективы зависят от химиков.
— Ну да, ну да, — вновь покивал посол, — и все же я хочу понять вас, Андрей Георгиевич. Что может быть прекрасней, чем играть в команде сильных и постоянно выигрывать? Ведь и вы сильный игрок. Только непонятно чей.
— Эх, любезный сэр Джон, кабы я сам знал! — схватился я руками за голову, — но позвольте мне разобраться в себе. Я застрял тут и не могу пройти даже до Бушира. А еще в Америку надо добраться.
— Так это как раз время, чтобы подумать, — сэр Джон с улыбкой пожал мне руку масонским знаком.
После разговора я собрал на совет самых близких.
Алена у меня бессменный секретарь, Ульяна единственный сильный оперативник, хоть и с ребенком, но без закидонов, которые в реальной жизни сводят все преимущества женского ума к нулю. Игнат командует пятеркой самых приближенных боевиков. И Пров с неформальными связями в русском полку и при дворе.
— Пройти нам не дадут, — начал я сразу с вывода.
— А если дадут, то в Бушире застрянете, — кивнул Пров, — этот посол там семь лет агентом был. Знает всех.
— А что ему надо? — спросил Игнат.
— Все. И вместе с нами.
— И что думаешь? — Алена смотрит в пол, она уже знает, что я думаю.
— Мочить в сортире, — шепотом говорю я.
— Посла? — округляет глаза Пров.
— Это резидент разведки. С очень мощной агентурой и с гигантскими возможностями. За ним вся Ост-Индская компания[1], а за ней колониальная армия Индии. Нам его не переиграть. А вот если уберем, то пока почта идет туда, замена едет сюда, новые планы, новые люди, новые отношения. Можно и проскочить по бровке.
— А что бы им тебя не убрать? И всех нас, как Грибоедова, толпой? — хмыкнул Игнат.
1
Ост-Индская компания держала половину мировой торговли, имела три президентства в индийских владениях и три президентских армии, превосходящих вдвое армию Британии. После индийского восстания 1857 года Корона захватила Компанию. Армии были переданы правительству и объединены в индийскую армию. Бенгальская армия, Мадрасская армия и Бомбейская армия были совершенно разными, каждая со своими полками и кадрами европейских офицеров. Все три армии содержали европейские полки, в которых и офицеры, и рядовые были европейцами, а также большее количество «туземных» полков, в которых офицеры были европейцами, а остальные чины — индийцами. В их состав входили артиллерийские, кавалерийские и пехотные полки. К 1824 году численность объединенных армий Бенгалии, Мадраса и Бомбея составляла около 200 000 человек и насчитывала не менее 170 сипайских и 16 европейских полков.