Порешили так. Пусть шлюп идет, куда Государем велено. А нам нужно брать корабли, что для вас закуплены, в свои руки. А то торгаши питерские сначала хотели тяжелые пушки поставить втридорога. Так мы все вместе с неграми заявились в контору и устроили форменный погром. В итоге я достал ваше указание о назначении меня главным над нашим маленьким флотом. Оно старое, еще американского похода. Но никто же не отменял, правда? Да, деньги забрали, каюсь, но я написал расписки представителю Веретенникова. И транспорт закупали мы сами. Видите того красавца в тысячу двести тонн? Это ост-индский корабль французской постройки. И много лучше, чем был «Марсель». Его имя «Индиан». Как раз подходяще. И команду на бриги я набрал из бравых ребят. И припасов полные трюмы'.
Я протер лицо руками.
— Федя где?
— Так уплыл в Бразилию. Мы решили, что долг важней. А помочь я сам смогу. Он оставил мне двух казачков, — Жан кивнул на негров.
— А что за друзья? Ты мне писал, но я не понял.
— Если просто, то каперы. Они щиплют транспорты Ост-Индской компании возле Цейлона. Сейчас эти бриги спасут положение. Но потом неизвестно как будет, друзья не помешают. На «Индиане» разместится тысяча человек с учетом груза. На бригах по пятидесяти в дополнение к команде. А у вас больше двух тысяч, лошади, верблюды. Куда девать остальных?
— Что про Никифора слышно?
— Ничего. Я думал, он с вами.
Жан замолк. Я задумался. Когда-нибудь выяснится про великие пьянки в портах, обманутых проституток, избитых сутенеров, драки на ножах и трупы в волнах, подкупы полиции и бегство. Будут и рапорта Императору про дезертирство Жана Орэ с корабля, и про недостойное поведение полковника казачьих войск, дворянина Федора Оммановича Золотого-Каспийского. И ограбленный со всех сторон Веретенников напишет еще много чего обидного. И деньги зажмет, не взирая на мои инструкции.
Но все это будет потом. Сейчас есть факты. В порту Бушира два брига с пушечным вооружением и огневым припасом, с командой и капитанами из французов, крепкий транспорт размером с линейный корабль при двадцати орудиях, с минимальной командой, загруженный зерном, бочками с солониной, топорами, вилами, лопатами, английским сукном. Это мини эскадра может взять половину людей. Я-то думал переправляться на «попутках», как крайний вариант. Так что положение наше вполне определено. Старый капитан поступил вполне в нашем духе. Подделал документы и силой забрал управление, да еще и с каперским братством связался. За что его ругать?
Я обнял Жана.
— Я знал, что ты не подведешь, ты все сделал правильно. А что до скандалов, так без них не бывает, особенно, когда пассажиров не ты выбирал.
— Прости, Андрей Георгиевич, — кольнул он мою щеку бородой, — не найдет сокровища Федя. Карта у меня осталась. Да и читать ее он не умеет. И кристалла никакого у него нет. Государь ему перстень с камнем пожаловал.
— Я знаю, — грустно улыбнулся я, — разболтал уже черный полковник всем. Ну и пусть плывет к сыну. А мы с тобой пойдем своим путем.
— За вами удача. Даже в изгнании.
— Ну уж не так все плохо.
Жан выслушал с оживлением про наши приключения в Иране, про купленную РАК[4]
— Официально назначаю тебя адмиралом, — торжественно заявил я, — и дел у нас много.
— Да, монсеньор, — вытянулся Жан.
У палатки уже собрались все близкие. Их попытки расспросить негров к успеху не привели. Когда мы вышли, удивление вперемешку с радостью озарило лица.
— Представляю адмирала нашего флота. Алена готовь приказ по компании.
Жан солидно поклонился и повернулся в сторону отдельно стоящих капитанов. Один в темно-синем мундире с длинными фалдами, другой в коричневом сюртуке.
— Поль Дюран, капитан «Фоксхаунда», — представил Жан, — его синий мундир остался от времен Великой армии. Поль служил в морском батальоне и при Березине командовал наведением переправы. До конца сражался рядом со своим Императором и люто ненавидит англичан.
— Рад знакомству, капитан, — пожал я руку.
— А это мосье Шарль Моруа, капитан «Электры», — тут Жан немного замялся, — один из моих друзей. Очень опытный моряк.
Шарль изобразил улыбку, но шрам через левую щеку помешал. Под расстегнутым сюртуком видна белая рубаха, штаны, заправленные в короткие сапоги, широкий турецкий пояс с рукоятями пистолетов и ножей. Видно, что сюртук накинут ради приличия.
— Очень рад знакомству, — улыбнулся я, — поверьте господа, у нас будет чем заняться.
Мы посетили корабли. Команды бригов, действительно битые жизнью. Моряки скалятся: «Виват адмирале, виват граф».