Впрямую не лезут, потому что горцы Ачеха очень воинственны. Воинское деление не на полки, а на деревни. Каждая деревня представляет отдельное подразделение, где, не взирая на мусульманство, военному искусству обучаются даже девушки.
И в Банда-Ачехе самый большой рынок рабов. Голландская Ост-Индская компания имеет оборот людей, сопоставимый с американской торговлей неграми.
— Почему бы вам не продать здесь целую кучу англичан? — улыбается Мин, — они почувствуют на себе все прелести такой торговли.
— Потому что мы не работорговцы, — хмурюсь я.
— Тащить их дальше опасно и накладно, — поддерживает ее Никифор.
Ему лучше знать. Все дни плавания он не вылезал с фрегата. Команды трофейных кораблей набраны из пленных. И настанет удачный момент, когда они устроят бунт, побег или наведут английские корабли. А дальше их будет больше.
Нам нужны запасы воды, риса, фруктов, живой скотины и высушенной древесины для ремонта. Капитаны ушли на берег договариваться по закупкам.
А к нам прибыл чиновник. С ним на борт «Индиана» поднялся военный. Широкие штаны белого шелка, короткий синий мундир застегнут только на верхнюю пуговицу, чтобы был виден красный пояс с пистолетами и кинжалом. На голове нечто вроде турецкой фески, только цветастей и выше. Нас приглашают во дворец к младшему Радже Туанке Ибрагиму.
«Он тут и правит, — пояснила Мин, — возможно, вам потребуется переводчик. Мой бахаса[7] не очень хорош, но достаточен, чтобы говорить. Гайа знаю плохо. Но прошу мне поверить и позволить принести вам пользу, братец Лис».
Как тут откажешь? Тем более вариантов нет. Почему-то вспомнился Мастер, руководитель Аньоша. А потом ум оперативника провел дорожку к иезуитам. Порог для вхождения в их серьезное образовательное учреждение — знание четырех иностранных языков. Она бы прошла.
Для встречи пришлось сменить шорты и рубаху на персидскую одежду и тоже нацепить кинжал. Мин в портовом рынке выбрала китайское синее платье чанг-ао. Оно похоже на запашной халат с очень широкими рукавами. Очень скромно для фигуры Мин. Платьев чонсам еще нет, а ей бы подошло. Мафиозные девушки и наемные киллеры в фильмах как раз щеголяют в облегающих по фигуре шанхайских чонсам из атласа с вырезами до колен, воротником стоечкой и без рукавов. И что бы не изобрести?
Мин
Мой взгляд перехватила Алена. От восточного костюма супруга отказалась. На нейбелая шелковая длинная рубаха с вятской вышивкой. Бордовый приталенный парчевый сарафан оттеняет золотистую косу до пояса. Белый шелковый плат слегка прикрывает волосы и открывает золотую с жемчугом диадему на прекрасной головке. Только шрам от края левого глаза к скуле заметен.
— Да вспомнил один крой платьев для Мин, — пожимаю я плечами с улыбкой, — думаю, подсказать.
— А ты мне подскажи, — Алена прошептала на ухо и тут же больно куснула, — Мин не дура. Мы уж как-нибудь разберемся
Шикарный дворец индонезийского стиля за городом. Местные на мой взгляд похожи на вьетнамцев. Только с исламским колоритом. Кроме Мин, в делегацию вошла Алена, Никифор, Игнат и Кирилл. Если в Персии девушек лучше прятать, то здесь женщина тоже человек. Еще живо домусульманское матриархальное сознание. Даже султанши правили долгое время, правда, довели султанат до упадка.
Туанке похож на военного, только синий мундир расшит золотом и на руках перстни и браслеты. Подарок Аббас-Мирзы сразу привлек внимание. После обмена сухими любезностями младший Раджа на английском поинтересовался, где я купил такую достойную вещь.
— Мой побратим, Аббас-Мирза отдал мне его. Он достойный человек.
— Я знаю, кто такой Аббас-Мирза. Такой подарок говорит о многом, — умные до пронзительности глаза смотрели не мигая, — кто вы для него?
— Мы побратались древним персидским обычаем. А еще я возглавил торговую компанию по просьбе Шаха, — я не стал играть в гляделки и отвел взгляд.
— Мы состоим в переписке, — тень улыбки скользнула по лицу младшего короля, — не те ли вы русские, что перебили всех врагов Аббас-Мирзы трубами с огнем?
— Ну уж, не всех, — заскромничал я, — только тех, кто под руку подвернулся.