Через час мы вместе с дипломатами и юристом выпили ямайского рома и согласились, что местный ничуть не хуже. Но под цесарок лучше холодная водка с ледника. Я обещал через год угостить водкой, они обещали виски. И мы разошлись довольные друг другом.
Сэр Ричард Пакинхэм
После разборок с англичанами наши переговоры Президентом продолжились, но уже в другом ключе. Тачо рассказывал о своих проблемах, слушал мои пожелания. Мы мило играли вечерами в шахматы и шашки. Поскольку я все время проигрывал, пришлось научить игре в «чапаевцы» и взять реванш.
И снова мы прервались. Кончита ответила Игнату согласием! Местное священство настаивало на венчании немедленно. Никто и не возражал. Три дня подготовки. Венчание в католическом соборе. Правда, для России это не имеет законной силы[10]. Но Игнату наплевать.
Бурная испанская свадьба с местным колоритом назначена в день Марии Гваделупской, 12 декабря, национальный праздник Мексики. Очень знаковый день для всего народа. Кончита прекрасна в белом платье. Игнат серьезен до каменного выражения и солиден во фрачной паре и при галстуке. Венчание в старой испанской базилике. Вокруг музыка, карнавал, народные гуляния. Еле живы остались. В своем лагере три дня гуляем по русскому обычаю. В большой палатке сам Президент, епископ, губернатор Ариель Рамирес, военное руководство и наш ближний круг. Много пьют и много едят. Минеев с оркестром чувствует важность момента. Без устали играют уже несколько часов.
Игнат отозвал меня в сторону.
— Анастасио предлагает стать гражданином Мексики. Что делать?
— Становись, — пожимаю я плечами.
— Говорит, что имя дадут мексиканское. Точнее, мое переведут на испанский. Так, говорит, народу понятней. А мне это зачем?
— Мы с тобой же сколько вместе дел переделали? — наклонил я голову на бок, — и ты меня спрашиваешь еще? Сам не видишь?
— Я одно, а вместе глядеть сподручнее, — увел взгляд Игнат.
— Смотри и виждь, какова подготовка. А? Бьюсь об заклад, про твою Кончиту еще с первого американского похода галочка поставлена у кого надо. А тут такая удача! И женщина в отчаянии. Что духовник подскажет, то и сделает.
— Думаешь, уговорили? — Теребит бороду Игнат.
— Ну что ты! Это была бы грубая работа. Дали выбор, чуть качнули в правильном направлении. Возможно, слова про благо Родины прозвучали. Смотри на факты.
— Смотрю. Не пойдет она поперек себя. Не та натура.
— Опять про нее! — хлопнул я руками по бедрам, — шире глянь. Мексика с голым задом и неустройством. А тут мы мешок камней показали. А их у нас пять. Не считая двух с лишком тонн золота. Самое время бы отдать нам то, что и так заберем. Только по-хорошему и к общему удовольствию. Не много же просим. Ан, нет! Тянут все чего-то, стращают англичанами, французами. Уговаривают. А ты первый кандидат на управление Россом и окрестностями. И теперь у тебя жена-красавица, непорочная по всем правилам, мечта твоя. С традициями — папа у нее был губернатор Сан-Франциско. Да еще гражданином станешь. Верный сын Мексики.
— И к чему все это?
— А к тому, что когда на кону благополучие государства, то жизнь, смерть, горе и счастье отдельного человека теряют значение. Все бросят на алтарь для цели. Значит, готовится такой заход, такое предложение, что отказаться без потерь невозможно.
— Соглашаться? — нахмурился Игнат.
— Соглашайся. И радость не забудь изобразить. Меня, вон, тоже с губернатором познакомили. К чему, думаешь?
Наступило Рождество. Никто не работает и не помышляет о делах. Нас пригласили на ужин к Президенту. Там был весь бомонд. Губернатор Ариэль Рамирес познакомил со своей семьёй. Алена очень мило болтает с его супругой, белокурой испанкой Аделитой. А я только улыбаюсь. Когда медленно говорят, понимаю. Вот Тачо знает, как со мной общаться. Если не понятно, ищем варианты английских или немецких слов. Но разговорная речь испанцев для меня просто экспрессивное красивое птичье щебетание.
Рамиресу это объяснили, и он с бокалом вина в руке старательно выговаривает слова. Разговор об городе. Раньше было лучше — основной посыл. Сейчас упадок и даже запустение. А все потому, что возникло отчуждение между Мехико и Калифорнией. Большие галеоны с серебром не ходят в Манилу уже лет пятнадцать. Как бы кстати была помощь просвещенных людей. А им почет, уважение, безумные льготы и все, что душа пожелает.
— Город неплох, — я важно киваю, — только очень нестабильна политическая обстановка. Ваш генерал Санта-Анна то свергает кого-то, то ставит, то сам командует.
10
Жертвой таких российских законов стал поэт Афанасий Фет. Его родители обвенчались сначала по протестантскому обряду в Германии. А потом уже заново венчались в России. Но Афанасий родился до православного венчания. И признан незаконнорожденным. В четырнадцать лет его лишили фамилии Шеншин, богатого наследства, и присвоили фамилию первого мужа матери — Фёт. Уже ближе к концу жизни, будучи признанным поэтом, богатым помещиком, и только по именному Указу Императора поэт получил фамилию отца (Шеншин) и наследное дворянство.