— Значит, Адам, вы говорите, что Зволень был ранен? — как бы желая еще раз удостовериться в этом, переспросил Скочиляс.
Дед утвердительно кивнул головой и добавил:
— Я ведь знал, что Болек Зволень — пьянчуга и страшный лентяй, но никогда не думал, что он такой мерзавец. Это, наверное, он втянул моего Изидора, ведь они были друзья — водой не разольешь. Только бы Изидора не убили. Он ведь неплохой парень.
— На коне наверняка ушел от них. Только где он сейчас может быть? — размышлял Скочиляс. — К ним, конечно, уже не вернется.
— А я вам скажу, Адам, то, что должен сказать, — отозвался Казик Грыч. — Вы ведь знаете меня с детских лет, поэтому послушайте доброго совета. Пусть Изидор нам поверит и как можно скорее явится. Одному ему не спрятаться… «Орлика» мы рано или поздно все равно поймаем.
— Что это за тип, этот поручик «Орлик»? — поинтересовался Сташек.
Скочиляс усмехнулся.
— Из него такой же поручик, Сташек, как из козьей задницы труба. Мы его хорошо знаем. Его отец живет за Дебжей. По фамилии Дрыщ. Вполне порядочный человек, а этот — недоумок. До войны молодой Дрыщ закончил два класса учительской семинарии. Во время оккупации самогон гнал, торговал чем попало и бегал за девками. Когда пришло освобождение, его забрали в армию. Он дезертировал и превратился в «Орлика». Самое паршивое то, что нашлись такие, которые пригрели его. Ну и пролил он здесь немало крови…
— Он будет мстить деду.
— Не беспокойся обо мне, внучек. Я уже старый. Не дождаться ему, чтобы я этакого паршивца боялся…
Почти на целую неделю позже вернулся из отпуска Родак. Ехал в родную часть, обуреваемый смешанными чувствами. Ему было стыдно перед самим собой, перед товарищами и командованием, что дал искорежить автомат, что опоздал на неделю. Все эти дни пытался найти хоть какой-нибудь довод в свое оправдание, и ни один из них не был убедительным. Боялся за деда. Уезжая, так и не узнал, что ж все-таки с дядей Изидором, который после той ночи исчез бесследно. Во всяком случае, «Орлик» его не догнал. Об этом на допросе сказал Зволень, которого удалось арестовать. Сташеку хотелось бы быть сейчас там. Разыскать этого «Орлика», рассчитаться с ним за свое оскорбление и за дедушку. «Езжай спокойно в свою часть, мы уж тут сами как-нибудь справимся с «Орликом», — с едва уловимой ноткой превосходства сказал ему при расставании Казик Грыч. «Помни, что ты должен беречь деда», — давал ему наказ Сташек. «А что думаешь делать после демобилизации?» — в свою очередь спросил дед, прощаясь со Сташеком. «Еще не знаю. Думал, если вернется отец, вместе с ним и решим. А теперь? Может, останусь там». — «Пока я жив, дверь моего дома всегда открыта для тебя. Не забывай обо мне, внучек. Только ты у меня остался. И я рад, что ты вырос порядочным человеком, что живешь своим умом, что у тебя есть характер. Не забывай обо мне, старике». — «Что ты, дедушка. Что ты!»
…А когда, трясясь в попутном грузовике, охая на каждом ухабе — ведь все тело еще страшно болело, — Сташек издали увидел знакомые постройки Зеленого, сердце его сжалось от волнения. Как там, в части? Что в его взводе? Вот здесь погиб Ковальчик. Там они разминировали и ремонтировали дамбу. С этого поля, где теперь поднимается рожь, убирали обгоревшие танки. Ветряная мельница, Черный лес. Голубоватая полоска моря. А налево, за этим пологим пригорком — Новая Весь. Ванда! Только сейчас он понял, как сильно тосковал по ней…
Поручик Талярский при виде Родака не проявил особой радости.
— Где ты болтался, Родак? Разве не знаешь, что недельное опоздание — это уже дезертирство? Начальник штаба направил в полк рапорт о случившемся происшествии в батальоне. Тебя разыскивает военная комендатура. Выпустил из рук оружие? Пошли к начальнику штаба, мне не о чем с тобой разговаривать.
Начальник штаба батальона, капитан Ледак, человек немногословный, службист, выслушал объяснения Родака, покивал головой и велел ему снять ремень.
— Дезертирство. Порча оружия. За это отдают под суд. А время пока еще военное. Пойдешь под арест, пока все не выясним.
— Товарищ капитан, ведь я…
— У прокурора будете оправдываться. Поручик Талярский, отведите старшего сержанта на гауптвахту.
— Слушаюсь, товарищ капитан!
Талярский тронул Родака за плечо. В этот момент в кабинет вошел капитан Затора. Зашел случайно, и видно было, что спешил, потому что сразу обратился к Ледаку:
— Послушай, Зигмунт, у меня к тебе… А, старший сержант Родак? Когда вернулись? Почему без ремня?