Сабель поднялась на ноги, не сводя глаз с Джевена. Некоторое время они смотрели друг на друга, прежде чем Джевен напал на неё, прижав к стене за шею. Его хватка подняла её ноги с пола, и Сабель лягалась и дёргалась, изо всех сил пытаясь удержать его.
— Ты пахнешь чужими яйцами. Скажи мне… — прохрипел голос Джевена ей в ухо. — Тот хер тебе понравился, а? — Он лизнул и пососал её мочку уха.
Сабель поморщилась, чувствуя отвращение к его влажному языку, касающемуся её кожи.
— Ты кончила от него? — Он ткнулся своим тазом в её таз, вынудив её ворчать. — А? Могу поспорить, что ты кричала, как сраная банши.
Собрав всю свою силу, она просунула свои руки между его руками и схватила его за череп, ударив его головой один, два, три раза.
Его хватка на её горле ослабла, и она оттолкнулась от стены, отбросив его назад. Его спина ударилась об пол, и она приземлилась на него сверху.
Внутри неё что-то щелкнуло. Хотя Сабель сомневалась в своём здравом уме, когда она била его по лицу, выбивать из него всё дерьмо было просто приятно.
В её голове раздался истерический смех. Сводя её с ума. Он боролся с её кулаками, но ей каким-то образом удавалось преодолеть его сопротивление, и каждый новый удар вызывал новые брызги крови.
Откинув кулак назад, готовая нанести новый удар, она остановилась.
— Мама?
Звук голоса Томаса вызвал панику, и, несмотря на здравый смысл, Сабель опустила кулак в тот самый момент, когда Джевен отпустил её шею. Отступив от Джевена, она встала.
— Как дела, маленький мужчина?
Прихотливый тон в голосе Джевена вызвал у неё тошноту, когда он поднялся на ноги рядом с ней, но когда он сделал шаг к мальчику, её сердце забилось сильнее, и она резко приблизилась, подняв Томаса на руки и выдохнув только тогда, когда он спрятал лицо в её волосах.
Этот ублюдок всегда доставлял ей беспокойство, когда дело касалось её детей. Как будто он сам хочет передать их подземному миру.
— Мы с мамой просто немного повеселились. — Когда Джевен потянулся, чтобы погладить Томаса по щеке, Сабель отдёрнула мальчика от него, вызвав нахмуренный взгляд.
— Мама всегда такая игривая.
— Уйди.
— На днях, любимая, ты поймёшь: неважно, где я, я никогда не уйду. И ты тоже. — Отойдя спиной к окну, он бросил злобный взгляд. Когда он открыл окно, порыв ветра скинул его длинные светлые волосы на плечи, и в следующее мгновение он исчез.
Томас всё ещё прижимался к ней, и она бросилась запереть окно, затем глубоко вздохнула, чтобы успокоить бешеное биение своего сердца, прежде чем поцеловать Томаса в щеку.
— Давай, малыш. Давай отнесём тебя обратно в постель, — прошептала она.
Уложив сына, Сабель осмотрела свою комнату, но застыла, когда до её ушей донесся трель брызг.
— О, чёрт! — Она бросилась в ванную.
Вода перелилась через край ванны, образовав лужу на полу. Выключив кран, ее мышцы ослабли от напряжения. Она вытащила полотенца из шкафа и бросила их на мокрую плитку, опустившись на колени.
Пока вода пропитывала не только полотенце, но и её голени, Сабель обхватила лицо ладонями.
Не имело значения, чем она занималась в жизни, сколько боёв она выиграла, сколько промахов пережила, Джевен навсегда останется частью этого, если только она не поддастся своему упрямству. Сутенёры были подобны теням. Он никогда не уйдёт — если только не прикажет власть, гораздо более крупная и устрашающая.
Её тело дрожало, когда она сопротивлялась рыданиям, чтобы снова не разбудить детей. Она часто слышала фразу о том, что, чтобы попасть в рай, ей придётся пройти через ад. Сколько ещё миль идти? Он казался таким далёким, где-то вдалеке погас свет, и она просто не могла до него дотянуться. Ничего не изменится. Ничто никогда не изменится. Нет, если только…
— Хорошо, — пробормотала она. — Ты победил. Я сделаю это. — Она отняла руки от лица и прислонилась головой к стене. Пожалуйста, боги. Помогите мне сделать всё правильно. Не ради меня. Ради них. Это было невероятно опасно, и она вполне могла потерять всё, что любила. Но оно того стоило, если только план сработает.
Она будет свободна.
Потянувшись за край раковины, она оказалась перед зеркалом, где фингал от кулака Джевена расплывался на её щеке. Боги, она устала сражаться. Черно-синяя слива почти полностью зажила к утру, благодаря своей натуре суккуба, которая удобно скрывала все следы насилия со стороны сутенёра.