— Мне… тяжело слышать, что так будет…
Она расстегнула молнию на его штанах и залезла внутрь его трусов, схватив его твёрдый член.
Он выдохнул.
— Д… должно быть…
Сабель разгладила влагу кончиком пальца.
— Н… не по сезону… холодно этим… летом.
Официант посмотрел на воду, словно совершенно не обращая внимания на сексуальную битву, происходящую под столом.
— Не могу сказать. Пока что июнь был тёплым. Некоторые ночи здесь очень даже жаркие.
— Согласен, — прохрипел Гевин, когда Сабель взяла его яйца в ладонь.
— Жаркие.
— Что ж, я позволю вам вернуться к вашему вечеру. — Официант кивнул и пошёл прочь.
Как только он скрылся из виду, Гевин уткнулся лицом в шею Сабель.
— Непослушная девчонка. Я должен отшлёпать тебя за это. Тебе нравится играть в жёсткие игры?
— Я предпочитаю играть в жёсткие яйца.
Застонав, Сабель наклонила голову, готовясь поддаться надвигающемуся оргазму. Она покачивала бёдрами, когда его пальцы погружались в неё, одновременно поглаживая его в том же яростном темпе.
— Добро пожаловать в игру, детка. Пальцы Гевина отдёрнулись, и он сдвинул платье обратно на бёдра.
Она резко наклонила голову вперёд, открыла глаза и увидела коварную ухмылку на его лице, и выпустила его яйца.
— Что ты делаешь?
— Повышаем ставки. Посмотрим, как долго ты продержишься с этой болью между бёдрами.
Сволочь.
Она сузила глаза, ноздри раздулись.
— Ты грязно играешь, Гевин. Очень грязно.
Подмигивание закрыло его дьявольскую улыбку.
— Ты понятия не имеешь что ещё я могу.
Гевин встал из-за стола, испугав её. Он протянул руку, и её плечи ссутулились, когда она вложила свою руку в его. Проведя её к небольшому балкончику, примыкающему к перилам, идущим вдоль реки, он развернул её и притянул к себе.
— Я не собираюсь лгать. Мои причины сделать это были совершенно эгоистичными.
Сабель улыбнулась и положила голову ему на плечо, вдыхая апельсиновый мускус. Под луной, фонарями и тягучим пением Нины Симон её жизнь превратилась в сказку.
Его губы нашли её ключицу, и она дёрнулась, когда его язык защекотал чувствительную кожу.
— Хотел бы я сказать, что здесь заканчивается вечер и ты окажешься в моей постели, но у нас есть ещё одна остановка.
— Я не против закончить вечер здесь.
— Поверьте, я бы отмахнулся от этого, но я уже договорился, и кто-то в конечном итоге разочаруется.
Сабель подняла подбородок, прижавшись губами к его губам.
— Вряд ли ты дашь мне подсказку?
— Не дам.
***
Что-то в быстрых машинах вызывало у женщины желание запрыгнуть на колени мужчине, но добавьте сексуальное напряжение, когда рука Гевина лежала на бедре Сабелль большую часть поездки, и было удивительно, что она вообще могла идти прямо, следуя за ним в то, что выглядело как фабрика в период её расцвета. Дорогие машины стояли вдоль тротуара вокруг здания, и Гевин нашёл место в следующем квартале. Намеренное облизывание его губ, за которым последовало подмигивание, почти заставило её сломать ту извращенную игру, в которую они играли с тех пор, как покинули ресторан.
Молясь, чтобы её соски не отразили её блеф, она подняла подбородок.
— Тебе нравятся старые заброшенные здания, да?
— Мне нравится удивляться тому, что внутри. — Его рот изогнулся в кривой ухмылке, как будто его слова значили большее.
— Я умираю от желания увидеть что же там.
Рука об руку он провёл её к входной двери и внутрь. Поднявшись по лестнице, он открыл ещё одну деревянную дверь, и яркий свет вспыхнул.
Пространство было огромным и, казалось, шло по изгибам. Светло-коричневые деревянные полы сияли под ярко-белыми стенами и повсюду освещались. Всюду висели произведения искусства — великолепные картины, от которых у неё открылся рот. Люди ходили с бокалами с шампанским, одетые в смокинги и дорогие на вид платья. Слава богу за её платье, иначе она бы торчала здесь, как суккуб в художественной галерее.
— Ты привёл меня в художественную галерею?
— Не обычную. Эта принадлежит моему другу.
— Ах! Вот и он! — Очень сильный французский акцент привлёк взгляд Сабель от Гевина к мужчине, одетому в смокинг. Его тёмные волосы не выдавали ни малейшего намека на возраст, учитывая, что мужчине было около девяноста. На самом деле у него вообще почти не было морщин, и это наблюдение заставило Сабель задуматься, насколько его генетика была человеческой. — Мой друг, как твои дела?