— Давай. Жёстче. Трахни меня, как босс, которым ты и являешься.
Он зарычал, клыки выросли из-за губ, бёдра всё ещё прижимались к ней.
— Не дразни меня.
— Давай же, Гевин. — Пальцы впились в её задницу, а грудь подпрыгивала от каждого сильного удара. Быстрее и быстрее. Мощнее. Звуки хлопков влажной кожи отражали эротический ритм, который сотрясал её тело, наэлектризовав её. Она облизнула губы и откинула голову назад, прислонившись к стене, открыв рот, готовясь к натиску, нарастающему между её бедрами.
— Трахни меня. Трахни меня.
— Это моя девочка. — Рваный шёпот Гевина щекотал ей ухо. — Очень плохая. Тебя нужно наказать.
— Да. Накажи меня.
Сильный шлепок по заднице толкнул её вперед. Чёрт подери, это было приятно. Ни разу Гевин не сбился с ритма.
— Ещё. Накажи меня ещё раз.
Ещё один шлепок по заднице заставил её прикусить внутреннюю часть губы.
— Ох, Гевин, я вела себя ужасно плохо. — Ещё хлопок.
Его палец скользнул по её спине к ягодицам, и Гевин скользнул внутрь. Глаза Сабель расширились, на мгновение устыдившись. Это было не то наказание, о котором она просила. Ни один человек никогда не совал туда пальцы.
— Шшш. — Он укусил её за ухо. — Будь хорошей девочкой.
Вода стекала как напоминание о том, что она настолько чиста, насколько и собиралась быть. И если быть честной с самой собой, это было своего рода возбуждающе и табу — всё то, чего она себе никогда не позволяла. Весь тот интересный, исследовательский секс, которым она никогда не занималась.
Одна ночь. Расслабься. Отдай контроль.
Она ещё раз расслабила мышцы, и Гевин возобновил исследование с обоих концов.
— Ты уже близко, — прошептал он. — Я хочу, чтобы ты кончила ради меня.
Она едва могла произнести слово, когда оргазм приближался. Так близко. Его темп ни разу не сбился, когда он бил её набатом с обеих сторон.
Живот напрягся, мышцы напряглись. Губа зажата зубами, брови нахмурены.
Она приоткрыла губы и закричала, почувствовав обрушившийся на неё оргазм.
— Гевин! Гевин! О! Дааа!
Последовали его проклятия, и он убрал палец, прижав руку к стене и сотрясаясь в её объятиях. — Его кулак ударился о стену, и Сабель вздрогнула, дёрнув голову в ту сторону, где он разбил плитку. Протяжный низкий стон сменился новой дрожью, и он положил голову ей на плечо.
— Ты потрясающая женщина. Просто удивительная. — Ещё одна прокатившаяся дрожь сигнализировала о продолжающемся освобождении.
Поставив её ноги обратно на пол, он вышел из неё и нахмурил брови.
— В чём дело? — Сабель посмотрела вниз и увидела, что кончик презерватива порвался и буквально стёрся вдоль его члена. Кусочки дрейфовали по воде и собирались в канализации.
— Ебать. Я думаю, он порвался от трения. — Он снял оставшиеся кусочки со своего члена, открыл дверь душа и выбросил их в мусор.
Сабель склонна отмахнуться от этого, поскольку демоны редко кончали, если не были связаны с женщиной. Однако накануне вечером, когда она навестила его в подвале, она доказала, что он может кончить.
— Гевин… ты кончаешь каждый раз во время савидона?
Задумчивое выражение его лица подсказало ей, что те же мысли преследуют и его разум.
— Нет. И, к сожалению, прошли столетия с тех пор, как я кончал, что я могу сказать наверняка, так как это произошло только что. Мы достигаем кульминации, как это сделал бы любой нормальный мужчина. Эякуляция наступает, когда мы заявляем права на свои пары.
— Прошлой ночью у тебя произошла эякуляция.
— Я подозреваю, потому что я укусил себя за руку. Возможно, моё тело ошиблось.
Да, он сильно разволновался.
— И секс… ты не укусил меня в шею.
— Ты почувствовала? Как я кончил?
— Обычно я бы почувствовала, но струящаяся вода и… — удовольствие, сила, умопомрачительный оргазм. — Я не могу сказать наверняка.
— Нам придётся быть осторожнее. — Он прикоснулся ладонью к её лицу. — Я не хочу, чтобы ты почувствовала ни капли сожаления.
Она не была готова признаться в том, что Джевен был отцом её детей. Она рассказала об этом только и Ноле, и только потому, что доверяла ей больше, чем кому-либо. Но из-за беременности от сутенёра Сабель стала бесплодной. Она провела рукой по его щеке.
— Я не буду.
Гевин поднял голову и прижался к её губам своими. Жестко. Жадно. Поцелуй, который заявил: ты принадлежишь мне — и, милосердные боги, она была его.