Когда его палец выпал из её рта, кончик цеплялся только за волокно мяса. Некоторое время он сидел, прижимая его к себе, но только мгновение, прежде чем взгляд безумной ярости уставился на неё.
***
Гевин встал и расширил вход в спальню, тихо пробираясь вперёд, чтобы не напугать ублюдка, несмотря на пламя ярости, обжигающее его кровь при мысли о Сабель, лежащей под ним.
Видение.
Красный цвет заволок его глаза кровавой дымкой, а ноздри Гевина раздувались с каждым шагом. С чёрным галстуком, натянутым между пальцами, он подошёл к кровати и, стиснув зубы, засунул галстук под шею ублюдка. Однако, когда Гевин дёрнул, встревоженный ликан развернулся и ударил Гевина локтем в лицо, но удар кинжала Гевина в живот ублюдка не позволил ему перекинуться в зверя.
Поворотом запястья Гевин затянул петлю на шее ликана, а Лахлан пнул его, пытаясь ухватиться за галстук.
Хватка Гевина оставалась твёрдой, и его грехи вспыхивали перед его глазами, как кинолента. Молодые девушки. Похищение. Изнасилование. Избиение в клетке. Кровь залила язык Гевина, когда он наклонился вперёд и прошептал мужчине на ухо:
— Где чип?
— На х*й… иди.
Гевин согнул руку, и хватка усилилась.
— Нет его. Продан, — выдохнул ликан.
— Кому?
— Девушке. — Покраснение поглотило его кожу, пока ликан боролся в хватке Гевина.
— Кому?
— Мадам.
Мадам?
— Кто она? — спросил Гевин.
— Катись к чёрту.
— Кто она?
Смешок вырвался из его груди.
— Хотелось бы, чтобы ты позволил мне… трахнуть… её для начала. Её сиськи были на вкус… божественными. Я бы… порезал её… вскрыл.
Безумие пронзило тело Гевина. Жар разлился по его коже. Вспышка красного цвета на периферии сопровождала хриплое рычание зверя.
Глаза мужчины-ликана под ним широко распахнулись, рот приоткрылся.
— Каждый вздох, который вырывается из тебя, — это твоя душа. Пусть пламя Стигиуса вечно сжигает тебя. — Всё ещё сжимая галстук одной рукой, Гевин вытащил кинжал и перерезал ликану шею.
Тело мужчины качнулось в сторону и упало на пол, и Гевин швырнул голову рядом с собой, прежде чем вскарабкаться на матрац к Сабель, где она неподвижно лежала.
Затаив дыхание, он закрыл глаза и положил голову ей на грудь, прислушиваясь к сердцебиению. Устойчивый стук заставил его с облегчением рухнуть рядом с ней, а её слабое дыхание коснулось его щеки.
Её запах проник в его нос, в череп, и его охватила эйфория. Он открыл глаза, увидев ярко-фиолетовый синяк, покрывший её кожу, и поток ярости пронёсся по его венам, как огнемёт.
Сквозь стиснутые зубы он попытался сдержать рычание, застрявшее у него в горле.
Мою женщину. Ранили.
Голова Гевина метнулась назад в сторону ликана. Он сполз с Сабель и вновь провёл кинжалом.
Будь он проклят, если кто-нибудь найдёт хотя бы целый палец к тому времени, как Гевин покончит с ублюдком.
Глава 19
Сжав пальцы, Сабель перевела дыхание и открыла глаза. В темноте она оглядела комнату, вдыхая насыщенный аромат бергамота и дерева.
Комната Гевина? Я умерла?
Её щека скользнула по гладкой, твёрдой поверхности, и стук, который она слышала во сне, перерос в резкий барабанный бой в ушах. Сердцебиение?
Лёгкий массаж макушки её головы щелкнул переключателем, и она прижалась к тёплому телу, за которое цеплялась.
Грудь Гевина тяжело вздымалась, кожа была вся в крови. Его глаза, казалось, погрузились в транс. Не такой угрожающий, как его ночной зверь, но почти безумный, определенно не такой тёплый знакомый.
Она сглотнула.
— Гевин?
Он не ответил, и Сабель съёжилась, оглядываясь по сторонам. Помада, которую она оставила, всё ещё лежала на комоде. Её платье было снято, заменено спортивными штанами и футболкой.
— Я сжёг платье. Оно провоняло им. — В его голосе не отражалось и грамма извинений.
— Гевин, ты…?
— Убил его? Да. Я бы сделал это снова.
Гевин убил Лахлана. Она потерпела неудачу. Не смогла сделать то, что обещала. Хуже того, когда Кэш узнает, что она не только не достала Черную книгу, но и душу этого придурка-ликана, он наверняка подставит её, рассказав Джевену об их маленькой деловой сделке.
Она закрыла лицо руками.