Брови Гевина нахмурились.
— Я не имел в виду себя, Сабель.
— Конечно, нет. — Она схватила запястья Томаса и Джейни. — Мы уходим.
— Погоди. — Твёрдый голос Гевина мало повлиял на её решимость уйти от него как можно дальше. — Сабель.
Пройдя через коридоры в холл, она потащила их обоих дальше, пока не достигла лестницы, затем быстро подняла Джейни на руки и потянула за собой Томаса.
— Мама, мы куда идём?
— Мы уходим, сладкий.
— Но я не хочу уходить. Мне здесь нравится. Мистер Гевин и Анна хорошие. Я хочу остаться!
— Томас, пожалуйста, не продолжай.
— Я тоже хочу остаться, мамочка, — заскулила Джейни.
— Я сказала — нет.
— Сабель, пожалуйста, не принимай близко к сердцу то, что я сказал, — сказал Гевин, стоя у подножия лестницы.
— Я не принимаю близко к сердцу ничего из того, что ты говоришь, Гевин. Тебе не о чем беспокоиться.
Она продолжала идти, пока не добралась до детской комнаты, где Анна убирала игрушки, разбросанные по полу.
— Ох! Вы меня напугали, мисс!
— Прости, Анна. Можешь помочь им собрать одежду, пожалуйста?
— Вы покидаете нас?
— Да. Немедленно. — Сабель поставила Джейни рядом с кроватью.
— Мне… мне жаль это слышать.
— Точно. Ты не против помочь?
— Нисколько.
Сабель поспешила к двери и, дойдя до комнаты Гевина, остановилась. Без сомнения, он уже был внутри.
Приготовься. Будь тверда. Уходи. К свободе.
Боже, она съежилась при мысли о том, что придётся спорить из-за чего-то столь мелкого, но вызвать иррациональный гнев у Гевина — настолько, чтобы побудить его разорвать отношения — было бы почти невозможно для такого разумного мужчины. Не то чтобы он предъявил ей массу жалоб, которые могли бы оправдать уход от него.
У неё просто не было выбора. Чтобы помочь своей семье, Сабель придётся уйти от него.
Она толкнула дверь, и Гевин, естественно, стоял в центре своей комнаты, скрестив руки на груди и сведя брови.
— Разозлился.
— Я должен поверить в то, что наш разговор побудил тебя уйти?
— Поверь в это. — Она протиснулась мимо него и вытащила свой чемодан из-под кровати наверх. — Притворные игры в семью мне не подходят. Мне жаль.
— Что за притворное дерьмо?
Она почувствовала, как он подошёл ближе, и волосы на её шее встали дыбом.
— Ты не дала мне закончить. Если ты недовольна, я не буду заставлять тебя остаться. Ты можешь уйти. Но я хочу нас. Я хочу тебя.
— У мужчин есть желания. Хватит уже трахаться со мной. Скажи мне, какие желания у тебя. Что произойдёт, когда я освобожу тебя? А если нет?
— Я бы сказал, что у тебя в этом довольно большое преимущество. Если я освобожусь, мою задницу отправят обратно. Думаешь, я говорю это, чтобы не возвращаться к ним? Что ты для меня билет из ада?
— Если не это, то кто я?
— Ты всё. Красота, обаяние, сострадание, ум — абсолютна во всем. Весь пакет. — Он приподнял бровь. — Но такая реакция на пустом месте, заставляет меня усомниться в последнем.
— Неправда, Гевин. Ты здесь, потому что у тебя есть долг передо мной. И мне придётся слишком многим рискнуть, влюбляясь только для того, чтобы у меня всё отобрали.
Его губы изогнулись в невероятно сексуальной ухмылке, от которой у Сабелль перехватило дыхание, её тело задрожало, а сердце сжалось у рёбер.
— Тогда не влюбляйся в меня.
— Я не могу позволить себе роскошь проводить время с мужчиной, провались ты пропадом. — Она положила руки на бёдра. — У меня дети. Дети, которые… желают того, чего иногда просто невозможно получить. Дети, которые влюбляются легче, чем я. И вот что я тебе скажу, парень… — она указала на него пальцем. — Одно дело — разбить моё сердце. Но я убью любого, который разобьёт сердца моих детей.
— Нетрудно понять, почему ты боялась влюбиться, Сабель. Трудно понять, почему ты до сих пор боишься.
— Я признаю, что ты сделал гораздо больше, чем большинство мужчин в моей жизни. Но факт в том, что мужчины уходят. Они дают клятвы и нарушают их, как хрустальную нить. Если ты устроишься слишком удобно, то в конце концов тебя трахнут.
— Ты знаешь о чём я подумал? Я подумал о том, что тебе нужно разобраться, почему твой отец ушёл. Связь вечна, хочешь ты в это поверить или нет. Какого хера, ты думаешь, я избегал её столько столетий?
— Она не вечна. Он просто вышел за дверь и оставил нас. Оставил нас с ней. С ней, и со всеми мужиками, которых она захотела трахнуть.
— Запомни: я не он, а ты не она. — Он фыркнул. — Я не собираюсь тебя ни в чём убеждать. Кажется, в прошлом ты всё равно ничего не хотела понять. Мне придётся показать тебе. — Он согнул палец и кивнул головой.