Кончики пальцев коснулись её ноги, и Денья вскрикнула, отбрасывая её.
— Руки прочь, — огрызнулся женский голос. — Она будет стоить больше нетронутой. В конце концов, юная девственница-суккуб — это телятина подземного мира.
Глава 24
— Здесь? — спросил Гевин, глядя на полуразрушенный наркобар.
— Да, ты можешь поверить, что я жила в такой дыре? — Сабель взяла на себя инициативу и зашла через парадную дверь.
Из-за угла шагнули два ротвейлера, оскалив зубы и низко зарычав. Их рык был бы пугающим для любого человека, решившего проникнуть внутрь.
— Отвалите, придурки. — Она продолжила путь и уши собак прижались, хвосты завиляли, рычание прекратилось, хотя они старались обнюхать Гевина, когда он проходил, но они издали жалобный скулёж и ушли.
У большинства собак была такая же реакция на исходящий от него запах Магнуса. Адские гончие обладали непревзойдённым доминированием в собачьем мире. Даже ликаны съеживались в их присутствии.
Взгляд Гевина скользнул по разрушениям, окружавшим его. Стены в граффити. Подушки дивана уничтожены, вероятно, собаками. Одинокий телевизор, напоминающий восьмидесятые.
— Денья! — крикнула она, лихорадочно обыскивая комнаты, поднимаясь по скрипучей лестнице на второй этаж. — Денья!
Гевин обследовал комнаты, которые не осматривала она. В основном пусто, если не считать разбросанного мусора, гнилых досок и бутылок из-под спиртного. Неудивительно, что засранец заваливался ночью к Сабель.
— Я сомневаюсь, что он оставил бы её одну. Если его здесь нет, думаю, можно с уверенностью предположить, что и её тоже нет.
— Что теперь? — она спросила.
— Мы выберем место, где можно их подкараулить. Вопрос в том, где он с большей вероятностью появится здесь или у тебя?
— Он знает, что меня нет поблизости. Он не зайдёт ко мне, если меня там не будет.
— Отлично. Тогда мы будем сидеть здесь.
Сабель рухнула на пол. Как будто тяжесть наконец обрушилась на неё всем весом. Она спрятала голову в ладонях, но не нужно было быть гением, чтобы понять, что она заплакала.
— Моя жизнь стала ничем иным, как зеркальным домом. Каждый раз, когда я чувствую, что нахожусь на пути к тому, где всё закончится, я сталкиваюсь с проблемой и снова теряю нужное направление.
— В сложившихся обстоятельствах я воздержусь от комментариев.
— Вперёд, говори. — Её приглушённый голос донёсся из-под рук. — Твои слова не могут оказаться намного хуже, чем мысли, проносящиеся в моей голове.
— Мне кажется, что тебе пора начать разрушать свои стены, Сабель. — Она откинула руки от лица.
— И чем это мне поможет?
— Ну, во-первых, это откроет перед тобой некоторые возможности. Позволь себе более четко увидеть путь перед собой. Выход. А во-вторых, я смогу увидеть тебя настоящую.
— Во мне нет ничего впечатляющего. Расколи меня, и я стану ничем иным, как чёрной ямой бесконечных страданий. — Она обвила руками ноги. — Я удивлена, что ты не устал от шлейфа тьмы, который преследуют меня повсюду.
— Знаешь… — он прислонился к оконной раме и посмотрел на небо. — Даже в ночи нет ничего особенно впечатляющего. Она несёт в себе тьму, в которую лишь некоторым хватает смелости заглянуть. Но если ты осмелишься присмотреться, звёзды, скрывающиеся в её тени, поразят тебя.
Как и ожидалось, её брови нахмурились, когда Гевин оглянулся, и он ухмыльнулся её предсказуемости.
— Иногда я ожидаю, что из твоих уст вылетит самое худшее, Гевин, и часто твои слова захватывают меня врасплох.
— Ну, я бы сказал, что одна стена наконец разбита.
Смех привлёк их внимание обоих, и Гевин развернулся, низко присев и прополз по дерьму на полу, чтобы выглянуть за перила.
В парадную дверь вломился Джевен — по-видимому, пьяный — обвитый блондинкой, чья юбка уже упала на пол, а её черные стринги были скручены в пальцах сутенера.
Оба споткнулись и упали. Стоны и хлюпающие звуки поцелуев разнеслись по тёмному дому.
Раздался рвущийся звук, за которым последовал выдох.
— Нахера ты всё рвёшь? Что мне теперь надеть домой?
— Ты не пойдёшь домой. — Джевен зарычал.
Женщина хихикнула, а Гевин прокрался по коридору, стараясь не давить на доски слишком сильно.
— Ты хочешь, чтобы я жила здесь с тобой?
— Нет. После того, как я оттрахаю тебя, я планирую задушить тебя и выбросить твоё тело на берег реки.
Ещё один смешок пронзил воздух.
— Задушишь меня. Ага. — Она издала стон, когда он продолжил своё нападение. — Ты сейчас настолько облажался, что, наверное, не смог бы задушить собственный член.