Схватив её за руку, Гевин потянул её за собой.
— Нет. — Она выдернула руку. — Я не могу просто уйти. Он знает, где…
Гевин зажал ей рот рукой и, несмотря на её приглушенные протесты, прижал её к себе, заключил в свои объятия и унёс.
Сабель извивалась, пинала и кричала, но безрезультатно. Войдя в лифт, он нажал кнопку четвертого этажа и опустил её.
Она с силой толкнула его.
— Что с тобой не так? Он знает, где найти моих детей! Я должна прикончить его!
— Ты не сможешь прикончить его. Голос Гевина вернулся к своему обычному глубокому шелковистому тону. — Его сопротивление длилось бы столько же, сколько позволяли эти грёбаные мятные конфеты. — Он остановил лифт на третьем этаже.
— Тогда задержи его!
— Каликс обладает способностью стирать воспоминания. Он вообще тебя не вспомнит, поэтому я тебя и забрал. Если бы ты осталась, ты бы противодействовала силам Каликса.
— Но… он так много знал. Он знал о близнецах. И о Денье. — При одном только упоминании о них её голос повысился до панической октавы. Ей хотелось сказать Гевину, что этот парень не был первым, кто упомянул о её детях, и, чёрт возьми, её нервы уже были натянуты от первой встречи в переулке. Хотя нет, не могла. Гевин хотел бы узнать больше о загадочном мужчине со шрамом на лице, и после того, как он отреагировал на пиджак, она просто не могла рисковать.
— Это все поверхностно, Сабель. Ты несёшь в себе мысли о своих детях каждое мгновение дня. Он уловил это. Он не знал, где их найти. Всё, что он видит, — это изображения того, что важно для тебя.
Она поднесла дрожащую руку ко лбу и потёрла лоб.
— Он знал о Франции и художественных галереях.
— Свежие воспоминания. Мы только недавно обсуждали это.
Она провела рукой по затылку.
— Все, что я могла придумать, это убить его.
Строгие глаза Гевина смягчились. Однако его грудь по-прежнему поднималась и опускалась довольно устойчиво, что говорило Сабелле, что он, возможно, всё ещё не расслабился после драки.
— Это твой природный инстинкт защиты. Ты отличная мама.
Сердце Сабелль медленно успокоилось, её нервы были уже не в таком беспорядке, чем раньше.
— Спасибо. За то, что ты сделал. — Несмотря на постоянную дрожь в мышцах, она дышала долго и легко. — Я никогда не видела, чтобы ты выглядел таким… другим. Даже твой голос изменился.
— Кажется, у меня развились собственные природные инстинкты. — Его сердитый взгляд скользнул по ней, предупреждая, что, хотя Гевин был известен своим обаянием, где-то глубоко внутри него скрывалась контролируемая жестокость. Возможно, то, что он призывал, чтобы отомстить другим. — Ты заставляешь меня думать о моих сотрудниках очень неуместно.
— Как именно?
Он шагнул вперёд, небрежно прижав её к стене. Его руки прижали её к себе, вызвав трепет в животе Сабель, когда его крупное тело накрыло её.
— У меня есть правило, к которому я отношусь очень серьёзно: не смешивать бизнес и удовольствие. Но я должен признаться, ты невероятно усложняешь мне его соблюдать. — Гевин наклонился, его глаза были прикованы к её губам.
Её грудь раздувалась от дыхания, которое она, казалось, не могла выдохнуть.
В баре Гевин вёл совершенно другой образ. Она знала это, просто работая на него раньше. Несмотря на то, что он легко посоветовал ей сделать шаг назад и расширить свою точку зрения, он держал всех на поводу, когда дело доходило до его деловых вопросов. Также был известен тот факт, что, в отличие от своих братьев, он не часто общался со своими сотрудниками.
Его язык скользнул по губам, а рука коснулась её бедра — тонкий жест, который распространил тепло по её телу и заставил её желудок сжаться.
— Как сотрудник, ты принадлежишь мне, пока ты здесь. Я не хочу, чтобы ты целовала клиентуру. Или кого угодно.
Сабель должна была оттолкнуть его и сказать, что она никому не принадлежит, но, чёрт возьми, этот мужчина произнёс это как самое соблазнительное доминирование, о котором она когда-либо мечтала. Принадлежать к Гевину внезапно оказалось так же привлекательно, как оказаться в пятизвездочном курортном клубе в тропиках.
— Какое затруднительное положение. Ты мой босс, а я твой рабовладелец. Кто кому принадлежит?
Его глаз дёрнулся.
— Я хочу показать тебе кое-что. — Он отступил и нажал кнопку четвертого этажа.
Насколько было известно Сабель, ни одна официантка никогда раньше не бывала на четвёртом этаже. Когда лифт открылся, она прикрыла глаза рукой от ярко-белого света, встретившего её.
Рука Гевина схватила её руку и повела к двери. Внутри Мак, охранник, сидел перед панелью камер и кнопок. Двое других охранников стояли в стороне и потягивали кофе.