— Гевин! — Звонкий шлепок ударил его в грудь, и он посмотрел вниз и увидел, как чёрная краска скатилась к его животу, а кисть покатилась по полу. Она закрыла лицо обеими руками и задохнулась в приступе смеха. — Прости. — Хотя в её голосе было больше веселья, чем извинения. Опустив руки, она открыла два пятна краски на её щеках.
Гевин усмехнулся и наклонился вперёд, подняв кисть с пола, прежде чем небрежно пройти через комнату.
— У тебя, э-э, что-то на лице.
Нахмурившись, она коснулась рукой щеки, оставив после себя ещё одно пятно, а затем вытянула их перед собой.
— Вот дерьмо. Краска попала мне на руки.
Когда она потянулась за кистью, Гевин убрал её.
— Позволь, я исправлю. — Черная полоса пробежала по её подбородку, когда он провёл по нему кистью. — Так намного лучше.
На её щеках появились две ямочки, и она поджала губы, очевидно, сдерживая улыбку. Всплеск красной краски прошёл по его лицу, и Гевин взглянул на себя, заметив новую кисть в её руке.
Он лишь слегка приподнял голову, глянув на неё из-под приподнятой брови.
— Теперь ты в глубокой заднице.
Её глаза загорелись в мгновение ока, и Гевин намочил кисть в краске с синим цветом и резко взмахнул ею, попадая краской по ней. Она нанесла ответный удар, и взрыв смеха вырвался из её рта, когда она попятилась и бросила ещё один заряд краски.
Прежде чем Гевин успел перезарядить оружие, она окатила его ещё одним брызгом. И ещё. Его тело ожило от возбуждения и восторга от веселья.
Её тело дёрнулось и изогнулось, декольте выглянуло из-под застегнутой рубашки, краска попала на подтянутые бёдра.
Несмотря на то, что Гевин явно возбудился, он держал себя под контролем — конечно, полным похоти, но всё ещё держащим на поводке его зверя, скрытого где-то под кожей.
Слепо протянув руку, он схватил её за руку и притянул к себе. Визг смеха вырвался из неё, и Сабель оттолкнулась от его груди, но он обнял её, прижимая к себе.
— Ты сдаёшься?
— Никогда! — Щетина кисти прошлась по нижней части его подбородка.
Его пальцы защекотали её рёбра, заставляя её извиваться.
— Ты сдаёшься?
— И… не… собираюсь…! — Она отталкивалась назад, истерически смеясь.
— Я могу продолжать всю ночь, если хочешь. — Его хватка усилилась, а её тело извивалось и барахталось рядом с ним.
— Хорошо! Остановись! Я сдаюсь! Я сдаюсь! Помилуй! Прошу!
Он замер, но не отпустил её. Они стояли, покрытые краской, тяжело дыша, каждый вдох прерывался её вздрагиванием и хихиканьем. Её глаза закрылись, и её дыхание коснулось его шеи. Каждая часть её тела идеально прижималась к Гевину, её тело было прямо в его руках.
Приоткрытыми губами он провёл по её щеке, заметив, как она подняла подбородок, но не в знак протеста, а так, как будто она приветствовала любой хаос, который Гевин планировал нанести в следующий раз. Сейчас. Он наклонил голову и прижался к её губам своими.
Мягко. Сладко. Вкус наполнил его рот, как конфета, тающая на языке. Вкус, которого он никогда раньше не пробовал, но которого неосознанно жаждал.
Её руки обвили его шею, и он двинулся вперёд, пока она не ударилась о стену.
Страсть полилась из её рта в рот Гевина, как будто он умирал от голода, а она сохранила всё, что нужно его телу для выживания. Он закинул её ногу на своё бедро, прижав её к стене, и схватил ее6 за подбородок свободной рукой.
Потерянный. Жестокий. Жадный. Никогда в жизни он не хотел чего-то так сильно. Тем не менее, его зверь оставался под контролем.
Неужели он ошибся? Возможно, проклятия не существовало. Возможно, Джессика была не более чем кошмаром.
А как насчет Чери? Он почувствовал, как дикая и непредсказуемая вторая натура выходит на первый план, когда она играла с ним в его офисе.
«Забудь о Чери», — протестовал его разум.
Стоны вибрировали в их горле, когда их выдохи сталкивались. Гевин прижался своими бёдрами к её бёдрам, мысленно трахая её и нападая на её губы. Так сильно, что ему пришлось сорвать с неё одежду — единственные остатки защиты, удерживающие её от того, чего жаждало его тело. Её мускулистое бедро сжалось вокруг его ладони, и Гевин представил, как они обхватывают его спину, когда он врезается в неё. Звон её сексуального стона в его ухе только подтолкнул его к темным чувственным фантазиям, в которых Сабель лежала беспомощно, привязанная к его кровати, извиваясь от мучительного удовольствия.
Толчок в его грудь прервал поцелуй, и Сабель перевела дыхание.
— Господи… ты словно… пытаешься высосать из меня жизнь.
Кровь бежала по его венам, каждый вздох отбивал барабаны в голове. Слова.