Это их мир, и теперь… теперь он еще и мой.
Не уверена, пугает это меня или дает шанс узнать, кем являюсь я рядом с мужчиной, которого обожаю. Он не тот, которого бы я выбрала для себя, но он изменил все, что я когда-либо считала важным. Этот мир страшен, и более того ― он реален. Эти люди верят в то, кем они являются, и упорно работают ради того, чего они хотят. Они без сомнения преступники, но та привязанность, которую они питают друг к другу, превосходит многое, что я видела в некоторых семьях.
― Ты в порядке?
Хендрикс подходит ко мне и обнимает меня за талию.
― Да, я в порядке.
― Это трудно, я знаю, но обещаю, что буду сражаться каждый день моей жизни, чтобы убедиться, что с тобой ничего не случится, inocencia, ― шепчет он мне на ухо.
― Я знаю.
― Пойдем, давай, пойдем внутрь, дождь идет.
― Они… ― я показываю на ребят, что чистят палубу, ― нужна помощь?
― Нет, не надо.
Я киваю, поворачиваясь к Джесс. Он прищуривается и глядит, как та, всхлипывая, смотрит за борт корабля, ее хрупкая фигурка дрожит. Отпустив меня, он подходит и обнимает ее, притягивая к себе. В этот момент я люблю его еще больше. Чувствую, как жжет глаза, когда наблюдаю, как Джесс рухнула в его объятия.
― Все будет хорошо, Джесс, ты с нами. Мы всегда будем защищать тебя.
Мое сердце болит за нее, болит так сильно. Хендрикс отпускает Джесс и кивает Дрейку, который подходит ближе и тоже обнимает ее. Я смотрю, как он ведет ее, и понимаю, что эти парни гораздо больше, чем пираты. Они братья. Они семья. Они верят друг в друга. Гордость наполняет мою грудь, когда я подхожу и укрываюсь в объятиях Хендрикса.
― Пойдем под палубу. Ты мне нужен…
Он кладет свои руки поверх моих и склоняется, скользнув своими губами по моим.
― Я весь твой, всегда.
По-моему, это звучит просто отлично.
~ * ГЛАВА 20 * ~
Сейчас рванет!
― О, бл*дь, сильнее, детка, ― голос Хендрикса хрипит, когда он руками сжимает мои волосы.
Я скольжу ртом вверх и вниз по его члену, провожу языком от основания до самой головки, дразню и мучаю его, пока он не начинает задыхаться и умолять меня о большем. Мне нравится слышать, как он просит: это заставляет мою киску сжиматься от жажды. Обхватываю рукой основание его члена и начинаю нежно сжимать. Он шипит и дергает бедрами, глубже вталкивая член в рот, пока не ударяет по задней стенке моего горла. Его несдержанное шипение заполняет комнату, и моя рука невольно скользит ниже, чтобы накрыть его яйца. Я вспоминаю, что слышала истории о мужчинах, которым нравится, когда играют с их попкой. Такому мужчине, как Хендриксу, хотелось бы чего-то похожего?
Я пробую, сдвигая палец ниже. Он на секунду напрягается, а его дыхание становится рваным. Я пробегаю пальцем вверх-вниз, не переставая сосать, а другой рукой поглаживать его член. Я чувствую, как он набухает, становится все тверже и тверже во рту, и понимаю, что он близко. Я опускаю палец ниже, аккуратно просовывая его внутрь. Он громко рычит и сжимает мои волосы.
― Черт, Инди, что ты такое…
Я нажимаю на твердое колечко под моим пальцем, и Хендрикс замолкает на середине предложения. Слова превращаются в рычание, и его член взрывается, изливаясь мне в рот. Его рычание первобытно и чертовски сексуально. Бедра вздрагивают, пальцы впиваются в мои волосы, а он продолжает кончать мне в горло. Все мое тело покалывает от желания, пока Хендрикс медленно приходит в себя после своего освобождения. Он оседает на диване, и я осторожно убираю палец и рот, прежде чем скользнуть по его телу и оставить маленькие поцелуи на его животе.
― Что это было? ― хрипло произносит он.
― Просто небольшой трюк. Сработало?
― Ты издеваешься, детка? Конечно, сработало.
Я хихикаю и провожу языком по твердым мышцам его живота.
― Прекрати делать это, милая, или мне придется тебя трахнуть.
― Ты не можешь, ― хмуро бормочу я.
― Почему нет?
― Неделя акул.
― Что? ― сконфуженно говорит он.
Я закатываю глаза.
― Это значит, что если прямо сейчас ты бросишь меня в океан, то обнаружишь акул, устраивающих пир, потому что тетя Фло в городе.
― Что, черт возьми, за тетя Фло?
― Месячные! ― раздраженно говорю я.
Он молчит пару минут, а потом начинает смеяться так, что все тело дрожит.
― Я в свое время много чего слышал, но, черт возьми, это первое место.