«Оглядываясь назад, я даже сейчас с трудом верю в то, что успех французской кампании и награды покончили с оппозицией высокопоставленных офицеров Генерального штаба. Безусловно, Гитлер прекрасно сознавал это, когда принял решение напасть на Советский Союз. Впервые главнокомандующего армией и Генеральный штаб свели на роль простых исполнителей воли Гитлера. Они стерпели это, и так началось их окончательное падение. Чем дольше длилась война, чем хуже складывалась ситуация на фронтах, тем больше деградировала военная стратегия и постепенно размывалась структура верховного командования. В Генеральном штабе, оказавшемся беспомощным перед переменами и не имевшем лидера, прежняя единодушная оппозиция уступила место враждебным и подозревающим друг друга группировкам. Однако партия продолжала укреплять свою власть в вермахте, но в конце концов бросила его, предоставив страшной судьбе».
Так закончился первый год войны. Он подарил немецкому народу три славные победы: Польшу, Норвегию и Францию. Но он же преподнес ему три поражения, в то время далеко не столь очевидные, но гораздо более важные: Дюнкерк, несостоявшееся вторжение в Англию и решение напасть на СССР.
Часть третья
ОШИБКИ
Глава 9
ПЕРВЫЕ ОШИБКИ – ГИБРАЛТАР И КРИТ
К концу Второй мировой войны у населения разбомбленных, выгоревших немецких городов появилась привычка обмениваться едкими шуточками по поводу своего незавидного положения. Одной из самых популярных была история о невежественном немецком крестьянине, которому преподали первый в его жизни урок географии. Стоя перед большой картой мира, учитель указывал положение и очертания разных стран.
– Эти большие розовые области, – сказал учитель, обводя Соединенное королевство, Канаду, Индию, Австралию и другие части империи, – принадлежат Англии.
– Да-да, – кивнул крестьянин. – Англии.
– А эта большая территория, – сказал учитель, указывая на Соединенные Штаты, – Америка.
– Америка, – задумчиво повторил фермер. – Да-да, Америка.
– А эта огромная территория на востоке, – продолжал учитель, обводя указкой бескрайние просторы Советского Союза, – СССР.
– Хм, – пробормотал крестьянин. – Понимаю. СССР.
– А вот здесь в центре, – продолжал учитель, тыча указкой в Европу, – вот этот маленький кусочек земли в центре – это Германия.
Крестьянин помолчал с минуту, обдумывая новую информацию. Затем, словно желая закрепить полученные знания, подошел к карте и, указывая на эти страны по очереди, повторил то, что ему рассказали:
– Англия... Америка... СССР... а вот этот маленький кусочек земли в центре – Германия.
– Верно, – согласился учитель.
Еще с минуту крестьянин сосредоточенно разглядывал карту, затем в изумлении уставился на учителя:
– Кто-нибудь рассказал об этом фюреру?
Хотя в 1945 году эта история была весьма актуальна, в конце 1940 года она не имела бы никакого смысла. Ибо в то время Третий рейх господствовал над всей Европой и частью Азии, завоевав Францию, Нидерланды, Польшу, Австрию и Чехословакию, имея в союзниках страны, подписавшие Трехсторонний пакт: Италию, Японию, Венгрию и Румынию, а также заручившись поддержкой так называемых нейтральных стран: Финляндии и Испании. Официально сопротивлялась этой сплоченной компании лишь Британская империя, представленная на тот момент маленькой, необученной, плохо вооруженной и сосредоточенной на южном побережье Англии армией. Какой-нибудь несведущий английский крестьянин, глядя на карту, вполне мог бы задать вопрос: «Кто-нибудь рассказал об этом Черчиллю?»
Пока на пике своей славы немцы пировали в Париже, маршировали в Осло и танцевали в Вене, человек, который добился всего этого, трудился над разрушением результатов своих трудов. И некому было предостеречь его, сдержать или посоветовать. Германский Генеральный штаб, расслабленный военными победами и подавленный внутренними распрями, готов был следовать за фюрером куда угодно. Вцепившись в стремительно взлетающую ракету, там волей-неволей цепко держались за нее, пока она не упала на землю.
Первые победы – политические и военные – были одержаны главным образом благодаря интуиции Гитлера. Австрия, Чехословакия, Польша, Норвегия, Франция стали подтверждением верности личной политики и философии фюрера, убедили немецкий народ и его лидеров в непогрешимости Адольфа Гитлера. Более того, в этом уверился сам Адольф. Лишив себя права на возражения из-за слепой веры в одного человека, немецкий народ отныне лишь наблюдал со стороны, как этот человек совершает ошибку за ошибкой... пока неизбежная победа не обратилась в неизбежное поражение.