Обнаженная Элима возлегала на львиных шкурах. Взор Пардуса алчно ощупал чуть раздвинутые ноги и треугольник курчавых волос, шоколадные соски и рубин в ложбинке.
– Просыпайся, вдова.
Элима распахнула глаза, изумленно вскрикнула. Качнулись грушевидной формы груди. Коротким тычком Пардус заставил ее вновь лечь. Уселся рядом, откровенно любуясь наготой.
– Ты, ты…
Она заикалась.
– Я пришел за своим рубином.
Пардус стащил шнурок с теплой шеи и стиснул камень в кулаке.
– Ты убил их? Убил людей-леопардов?
– Увы, это так. И я убью каждого, кто окажется на моем пути. А теперь позволь мне…
Свободная рука опустилась между бедер Элимы.
Чуть позже она спросила, поглаживая его по животу, дивясь размерам того, что сводная сестра называла рогом бога-проказника:
– Хочешь остаться? Править вместе со мной?
– И быть однажды убитым ударом в спину? – Он засмеялся, вставая. За окнами брезжил рассвет.
– Прощай, мбоке Пардус, забывший имя отца.
– Прощай, змея.
Он покинул поселок и устремился на север, в обход скал. Рубин сверкал, указывая дорогу. Внутри спал зверь, насытившийся леопард.
А на лесной поляне что-то черное и огромное склонилось к трупам богенге, обнюхало их, и взвыло, и бросилось сквозь чащу за убийцей своих сыновей.
Бог Зивер шел по пятам Пардуса.
Паша (2)
Паша забрался на диван и изучал книжные полки. Трансформеры, штурмовики и пластиковый Грут охраняли библиотеку. Нужный том маскировала грамота: школа вручила ее за участие в олимпиаде по химии. Самотин тогда занял почетное третье место. Выходит, естественнонаучные дисциплины принесли ему больше, чем литература.
Паша сдул пыль с книги. На обложке скалил зубы Веселый Роджер, скрещивались абордажные сабли. «Золотой век пиратства». Про пиратов он давно мечтал написать…
Сочинять истории он начал в третьем классе. Устные новеллы, фантастические боевики, в которых храбрые агенты межгалактической полиции сжигали бластерами злобных сатурнианских роботов. Он рассказывал их папе. Папа хвалил, но сейчас Паша понимал, что битвы с армией диктатора Горгона проходили мимо папиных ушей.
В седьмом классе, под впечатлением от «Ведьмака», он напечатал на компьютере первый рассказ. Персонажи перекочевали из космоса в мир меча и магии.
Он мечтал прославиться как автор фэнтези. Как Сапковский. Взрослые быстро развеяли иллюзии.
– Это не приносит денег, – сказал папа. – Фантастов – пруд пруди. Чтобы опубликоваться, нужен блат.
Мама советовала заниматься учебой, а «свои сказки» писать на каникулах.
Ахметова, учительница литературы, усмехнулась, прознав про амбиции Самотина.
– Ты парень неглупый, но, при всем уважении к твоей маме, не вундеркинд. Давай тебе исполнится восемнадцать, и тогда уж решишь, кем хочешь стать.
Пробы пера, конечно, были детской ерундой. Но этим летом Самотин сочинил пару историй… ему казалось, годных. В Сапковские он, поумневший, больше не метил, но и бросать творчество не желал.
Спальню огласила мелодия из «Звездных войн».
Паша подхватил телефон.
– Чего тебе?
– Бог Зивер шел по пятам Пардуса? Шел по пятам Пардуса?
Руд гневно кричал в ухо.
– И что?
– Где финал, Самотин?
– Это и есть финал.
– Это преступление против читателя! Против меня лично! Я-то ждал, что Пардус найдет настоящего отца, отомстит за мать, а ты, мало того что не развил сюжет, так еще оборвал на самом интересном!
– Не понравилось? – Паша учился воспринимать критику без обид.
– Да естественно, понравилось! Желтый жир! Кровь! Голая Элима! А на фига ты приделал ей волосатый лобок? Пусть будет эпиляция. Так круче.
– Сомневаюсь, что в те времена женщины делали эпиляцию.
– А на что похож этот Зивер?
– Понятия не имею.
– Может, на носорога с десятью рогами?
– Может, – улыбнулся Паша.
– Я нарисую комикс про Пардуса.
– Ты же не умеешь рисовать.
– Ну, найму художника.
– За какие шиши?
– Самотин! Хорош ныть! Ты – гений! Через тройку годков я буду продавать на аукционе твои каракули. И напишу книгу «Как я с известным писателем срал за супермаркетом». А что такое, – Руд зашелестел бумагой, – «э-ув-форбия»?
– Какое-то растение. Я взял слово из книжки про Африку.
– Кайф. Переедешь в Москву… я буду наведываться в гости.
– Руд, – охладил Паша пыл друга, – сколько в Горшине было знаменитых жильцов?
– Хэ-зэ. Восемь?
– Ноль.
– Реально?
– Загугли.
– Гуглю… – На другом конце города застучали клавиши. – Так-так-так. Ноль, говоришь? А писатель Алексей Толстой? Между прочим, автор «Золотого ключика».