Бранислав повернулся и посмотрел на нее, как на дуру. Улада прикусила язык, но тут же снова ахнула.
— Что она делает… что делает… А Мира-то не видит… Ой…
— Ты о чем? Они же, кажется, замедляются. Начинают уставать. Еще немножко, и всё…
Улада смотрела и глазам своим не верила — Дори сумела на ходу, не имея лишней секунды для раздумий, не отвлекаясь на две кровоточащие раны, придумать такое, над чем она, Улада, билась бы пару дней в спокойной и подходящей для работы обстановке. Дориана переложила фонетику заклинания магии воды на язык пластики и теперь, кажется, вплетала танец-заклинание в ткань поединка незаметно для соперницы…
Вода ударила вверх тугими фонтанами — высоко, к самому небу, — и тут же струи рухнули на Миру. Одну та сумела отбить, рассекла на части огненной плетью, но другая обрушилась сзади, сбила с ног… И тут же посыпались новые удары, не давая подняться, не позволяя что-либо предпринять.
Воздух над рекой наполнился густой водяной взвесью. Радуга — двойная, очень красивая, протянулась от берега к берегу. А под радугой Дори методично убивала сестру и не собиралась останавливаться. Струи, летящие с бешеной скоростью, мало уступали по силе удара деревянным дубинам. Мира уже не пыталась защититься, лежала неподвижно поперек двух соседних стволов.
— Ныряй, уходи под воду! — крикнул Бранислав.
С другого берега тоже, кажется, что-то кричали. Неожиданно в один миг все изменилось: ровная поверхность омута превратилась в воронку с наклонными стенами, бревна закружились в ней в быстром вращении, сталкиваясь, ударялись друг о друга… Дориана не удержалась на рванувшемся из-под ног бревне, упала. Водяные струи исчезли.
Мира, не желая проигрывать, из последних сил привела в действие заклинание омута, ранее наложенное кругом жриц на это место всей мощью Источника и ждавшее своего часа. Камушек обрушил лавину — остановить воронку было уже нельзя. Улада кричала, вцепившись в рукав Бранислава:
— Они сейчас обе… обе, мать их…
Победительницы в поединке не будет, еще несколько секунд — и в водовороте погибнут обе сестры, раздавленные, растертые в кровавую кашу жерновами дубовых стволов… Улада едва успела отпустить Бранислава, ее даже дернуло вперед, вслед за ним, когда он рванулся и прыгнул в воду «ласточкой», тут же исчезнув в воронке.
С другого берега в воду тоже метнулась мужская фигура, и страшно закричала Дарена, когда Дори, на секунду показавшись над водой и увидев мелькнувшую между двух бревен зеленую тунику Светомиры, ударила «Эльфийской стрелой», в последней отчаянной попытке зацепить сестру. Ударила за полмгновения до того, как бешеное кружение водной воронки бросило под удар Миросвета.
Он успел обернуться, успел посмотреть на свою любимую, убившую его девушку — приподнимался над водою он еще живым, а падал уже безвозвратно мертвым, со сквозной дырой в груди — бескровной, будто проплавленной горячей спицей в мягкой восковой кукле. Ни кровинки не осталось и в его лице, он скрылся под водою, весь белый, в своей кипельной секундантской рубахе. Воронка ревела, словно жадное огромное чудовище бешено глотало воду и никак не могло напиться. И вдруг все прекратилось, заклинание иссякло, сделав свою работу. Река вспухла горбом и опала, волны покатились во все стороны, мягко плеснули в берега, где замерли от ужаса две девушки, единственные оставшиеся свидетельницы дуэли.
«Кто тут скулит?» — подумала Улада и только тогда поняла, что это она сама издает жалкие щенячьи звуки… Собралась, замолчала, шатаясь, добрела до воды, зашла в реку по колено. И вспомнила вдруг об «Эрлийском кольце», подарке наставницы Милодары.
«Слабенький в нем заряд, — говорила в свое время наставница. — Но бывают в жизни ситуации, когда между успехом и неудачей расстояние — в волосок».
Улада прокричала активирующие слова, голос эхом отражался от воды. Сорвала кольцо с пальца, швырнула в воду — ушло без всплеска, без булька, как сквозь пленку провалилось.
— Ну же, — шептала Улада, — ну…
И с резким всплеском, будто выброшенный из-под воды тяжелым пинком, над поверхностью взметнулся Бранислав. Пласт кожи над левым ухом висел, содранный вместе с волосами, нос был сломан, и кровь текла по подбородку. Но обеими руками он держал двух девушек в зеленых туниках, обмякших, бесчувственных. Огляделся, будто не видел берега, будто не знал, на каком он свете. Потом ухватил обеих за волосы и поплыл, таща их за собою.
— Достал! — произнес он победно. Пары зубов во рту не хватало. — Вытаскивай нас из воды.