Постаралась как можно больше иронии и сарказма вложить в одно малюсенькое словечко я.
– Этот.
Невозмутимо кивнул Дима и подтянул меня ближе. Наверно, если бы сейчас рядом не было этого произведения автомобильного искусства, то его прикосновение дало бы о себе знать моим рецепторам, но извини, милый, этой малышке ты явно проигрываешь.
– Смелее, она не кусается.
– Я предпочитаю машинки поменьше.
«Да, да, ври больше», кричали его глаза, но я держалась, как могла.
– Не поверю никогда в жизни. – Он склонился над моим ухом и прошептал. – Ты просто не видела, как изменился твои глаза, глядя на неё.
– Ты преувеличиваешь.
– Сядешь?
Нет, он просто издевается! Если я сяду, то больше из-за этого руля не выйду. Дом продам, но не отпущу. Не провоцируй.
– Предпочитаю, не садится за руль чужого автомобиля.
– А сегодня день нарушений правил и устоев. Я тоже предпочитаю твоё общество в несколько иной обстановке, но ведь иду на уступки. Тем более ты мне должна и бессовестно скрываешься от выплаты долга.
Его голос плавно, не меняя тональности, перешёл в более интимный, привычный для меня.
– Я не скрываюсь!
– Да ну? А куда ты сбежала тогда?
– Когда?
Строить из себя дурочку последнее дело, но для спасения своей шкурки и не на такое пойдёшь, тем более, я чувствую, как начинаю проигрывать… нет, я уже проиграла.
– Садись в машину.
Резко, командным тоном. Я не успеваю следить за переменами в твоём настроении, красавчик. И ты этим бессовестно пользуешься.
Пока я пыталась принять правильное решение, но это даже звучит странно, правильно было бы просто уйти отсюда, как только я его увидела. Точно! Я ведь себе обещала! Остаётся только стукнуть себя по лбу и прокричать: «эврика!». Так вот, пока я думала, уже оказалась зажата между Димой и открытой дверцей авто.
– Я уже сказала всё по этому поводу.
Спокойно, Леська. Здесь люди, он ничего не сделает… наверно.
Оттолкнуть его не решилась, да и просто дотронуться тоже, но из плотного кольца как-то ускользнула.
– Если так, то эта машина ещё никому не принадлежит.
– Вот ещё! Она принадлежит хозяину автосалона.
И не поспоришь!
– Хочешь её?
Осталось только сказать бери. Дим, ну ты смешной, конечно хочу, но знаю, что не моя, оттого и упираюсь.
– Я предпочитаю более скромные автомобили. – А-а-а, чего ломаться, выложу всю правду. – Эту малышку я просто не прокормлю. Мне нужна малолитражка, потому что, как ты правильно заметил, моя зарплата имеет ограничения, мне нужна малогабаритная машина, потому что стояночные места не резиновые, и мне нужна недорогая машинка. Как-то так.
Стоп. Перевести дыхание – это в первую очередь. Выдала всё, как ленту из пулемёта, теперь можно и отдохнуть.
– У нас гибкая система скидок.
Под его взглядом я сгорю, слишком тяжёлый и настойчивый. Ну, что ты, ведёшь себя так, словно олигарха уламываешь. Да и это слово: «гибкая», слишком двусмысленно прозвучало. Но сомневаюсь, что я более гибкая, чем ваша система скидок, поломаюсь, прогибаясь под тобой.
– Перестань, даже если ты скинешь пятьдесят процентов, мне не хватит.
Если не хочешь уловить смысл, то я могу и объяснить, не зря ведь на бухгалтера училась. На всякий случай глянула на ценник: не ошиблась, скажу больше, семьдесят процентов меня тоже не спасут.
– Мне от силы хватит на пару колёс и передний бампер.
– Но ты ведь её хочешь!
Он утверждал, потому что иначе и быть не может. Скажу так: ты меня хочешь не меньше, чем я этот автомобиль, но ни то, ни другое не досягаемо, так что лучше смириться.
– Я много чего хочу, но эта машина не на первом месте.
– Начнём с неё.
И снова его утвердительный тон, и этот странный жест, щелчок пальцами, как в ресторане, честно слово. Только вот Кирилл бежит на этот жест как заведённый. Что происходит?
– Кир, оформишь на Алесю Вадимовну, – новым, неведомым мне до сих пор тоном заговорил Дима, раньше я говорила, что он командует? Нет, командует он не так, – и чтобы никаких проблем. Распорядишься отправить в сервис, чтобы ещё раз всё перепроверили.
– Кирилл, он шутит, я её не покупаю.
Но Кирилл меня не слышал, он как заколдованный смотрел на Диму, пока тот доставал банковскую карту из портмоне.
– Ну, ты довольна?
Он обращался ко мне, как к своей любовнице, противно. Словно покупает меня. Просто извалял в грязи в одночасье. Дима в эту же секунду приподнял меня за подбородок, ожидая ответа на свой вопрос. Секунда молчания, Кир чувствует себя неловко и, отступая назад, удаляется, а вот во мне взыграла гордость. Я резко дёрнула головой, вырывая свой подбородок из его тёплых пальцев. (И напрасно такие резкие движения, он меня и не держал силой). Дима уже не улыбается.