– Извини, что помешала.
Не знаю, что услышал Дима, по реакции было не совсем понятно, но выговорить я старалась именно это. Глотнула вина из горла, немного переборщила с наклоном бутылки и облилась, но ничего, меня это смутило мало, я тут же вытерла губы и посмотрела на него.
Дима всё это время о чём-то усердно думал, разглядывал меня, складывал все «за» и «против».
«Ну, как тебе?» Пыталась донести я до него взглядом. «Нравятся вам, Дмитрий Анатольевич, похотливые сучки или вы предпочитаете исключительно пай-девочек?»
Дима прикрыл дверь и подошёл ближе, опёрся на стену обеими руками по сторонам от моей головы, уткнулся носом в распущенные волосы, едва коснулся скулы, прикусил мочку уха, больно, я почувствовала. И отстранился. Открыл дверь квартиры, заглянул во внутрь, больно схватил за плечо и втолкнул в коридор. Там, так же ловко и быстро открыл ближайшую дверь и подтолкнул меня в комнату.
– Сиди тихо. – Скомандовал и дверь закрыл.
А я и не собиралась шуметь. Увидела кровать и мне показалось жизненно необходимым на неё приземлиться. Сначала я планировала просто присесть, но не выдержала и плюхнулась спиной, согнув ноги в коленях. Вспомнила о неудобных босоножках и сбросила их с ног на пол. Глаза слипались, но я держалась изо всех сил. Рядом со мной стояла начатая бутылка вина, и я уставилась на неё.
«Какая же я шлюха… пришла в дом к мужчине, сняла его с другой, а теперь лежу на его постели в недвусмысленной позе и жду чего-то. Чего? Нужно хоть ноги сдвинуть».
Не успела я осуществить задуманное, как в коридоре послышались голоса. Дверь была глухая, и слышно плохо, но то, что голос был женский, в этом не было сомнений. Она спрашивала, что случилось, а он что-то невнятно отвечал, сказал, что позвонит в другой раз. «Конечно, потерпи, подружка, он сегодня со мной закончит, а завтра наберёт тебя». Дверь хлопнула, прошло секунд десять, и Дима уже стоял в дверях. Недолго он просто рассматривал меня, потом, с изяществом хищника начал медленно приближаться, а для меня и моего затуманенного сознания, всё и вовсе происходило как в замедленной съёмке. Он обошёл кровать со стороны, отобрал у меня бутылку, которую, как оказалось, держала я достаточно крепко, поэтому Дима пришлось с силой дёрнуть за неё, а моя безвольная рука упала на кровать. Он сам сделал несколько глотков, не сводя с меня глаз, скривился, видимо вино – не его история, поставил бутылку на какую-то настенную полку и присел сбоку от моих ног.
В его глазах не было надменности, победы над побеждённым, там, скорее, я увидела удовлетворение. Он рад, что я сделал правильный выбор, и всё же оценила старания. Его рука скользнула по коже на ноге, едва коснулась колена, с большим напором сжала бедро, а уже в следующую секунду я почувствовала, как два его пальца резко проникли в меня, вызывая небывало острое ощущение. Я выгнулась им навстречу, выдавая блаженный стон. Дима смотрел в мои глаза и наслаждался реакцией, он слишком долго этого ждал, чтобы сейчас торопиться. Я была мокрая, ждала его проникновения, его ласк, я даже не знала, когда потекла: сейчас, когда увидела его в дверях, или ещё сидя в баре, от одной только мысли о нём. Дима всегда вызывал подобную реакцию, тепло разливалось по телу, заставляя дрожать, возбуждаться, хотеть его. Большой палей надавил на клитор, и я всхлипнула от неожиданности, он сделал это слишком уверенно, настойчиво, словно точно знал, с какой силой нужно надавить, чтобы почувствовать меня. Его губы немного приоткрылись, поглощая моё удовлетворение, мои эмоции, он ликовал. Я не могла терпеть, внутри уже зудело от желания, я ёрзала под его пальцами, а он ими практически не шевелил, лишь изредка двигал, медленно, дразня, обещая. Губы пересохли, и я облизывала их снова и снова, предвкушая его близость. Ждать больше не могла и одну ногу подняла, переставляя сбоку от него, предлагая ему себя, завела ему за спину, и немного подтолкнула. Дима оказался между ног, по-прежнему не торопился, но проник пальцами в меня глубоко и резко, от неожиданной боли я сжала ягодицы, сжала его пальцы внутри себя и он выдохнул. Судорожно, медленно, переводя дух.