Дома оказалось не лучше, а может быть даже хуже. Мама встретила меня во всеоружии. Чтобы не шокировать её, я предварительно переоделась, облачившись в закрытый костюм из лёгкой ткани (у меня в доме кондиционера не было, и я рискнула задохнуться), а уж когда спустилась…
– Ты где была?
Мать спросила это таким спокойным тоном, что я сразу же насторожилась.
– Разводилась.
– И как, успешно?
– Как видишь.
Я стояла к матери спиной, почему-то боялась повернуться.
– А где ты провела ночь?
Я напряглась и замерла, перестала звенеть чашкой, так и не насыпала сахар, а мама ждала ответа. Без лишних эмоций, без повторения вопроса. Это не хорошо.
– У Марины.
– Не ври! – Хлопнула она ладонью по столу, и я подскочила на месте и теперь повернулась.
– Ты чего кричишь?
– Я спросила тебя, где ты была?! – Сорвалась она на откровенный крик.
– А я не хочу тебе отвечать!
– Нет, ты мне ответишь. – Прошипела она и за долю секунды оказалась рядом со мной, дёрнула за спортивную куртку, обнажая несколько засосов на груди, они не прятались под майкой. – В кого ты превратилась!
– В кого? – Так же с вызовом крикнула я, мать оттолкнула и показательно сняла куртку, обнажая руки.
– А ты не видишь?
– Ты мне сама скажи! Что, не знаешь, как это называется? Я подскажу: девка-однодневка. Да! Я отмечала свой развод с мужиком. С тем, с которым захотела. И не надо смотреть на меня такими глазами, я свободная женщина и имею на это право!
– Право на что? Ты поэтому бросила Олега?
– А ты считаешь, что я его бросила?
Я упёрла руки в бока, мне не верилось, что я это слышу. Мать осуждает меня? За что? За то, что я поберегла её сердце и не выложила всю правду?
– Да. Я так считаю.
– Хорошо. Да. Я бросила Олега. Потому что жить с ним стало невозможно.
– Мы должны терпеть, мы должны разговаривать, на то у нас и язык, чтобы мы могли объясниться.
– О чём разговаривать? Ты ведь не знаешь, что он сделал.
– Да что такое он мог сделать, что ты в один день приняла подобное решение, лишила сына отца?!
Впервые за четыре месяца вновь вернулась в тот вечер, я так и не пережила его, не выплакала, и сейчас мои губы затряслись, а из глаз выкатилась первая слеза.
– Мама, он снова украл деньги. Чужие деньги.
Мама села на стул и смотрела на меня.
– Много. Намного больше, чем в прошлый раз. И его на этом поймали.
Я старалась говорить спокойно, сдерживалась, считала в уме до десяти, но помогало это не всегда и редкие громкие всхлипы вырывались из моей груди.
– А потом он продал им меня.
– Что значит продал?
– А то и значит. Он сказал, что по чёрным схемам отца, я могу отработать его долг. И в тот вечер повёл меня к тому человеку, которому должен.
Мать прикрыла рот ладонью и смотрела на меня испуганными глазами. Я помнила эти глаза, точно такие же были, когда убили отца. И мать как никто понимала, что сделал Олег.
– Но так получилось, что тому человеку деньги были не нужны и он сказал, что если я с ним пересплю, то он спишет долг Олегу. И Олег промолчал, мама. Сказал, что сама должна решать. Мама, он помолчал! – Взвыла я, но вовремя успокоилась. – И я отказалась.
– Это они, эти люди делали это с тобой?
Мама бережно провела рукой по моему плечу, на котором отчётливо были видны следы крепких пальцев.
– Нет. Это не они. Я отказалась и на этом всё. Поэтому я и подала на развод. И я не хочу, чтобы Антон виделся с Олегом. И не вздумай им помогать.
– Господи, дочка, – теперь рыдала мама, – да если бы я знала… почему ты мне сразу всё не рассказала, Игорю? Он бы всё решил.
– А нечего решать.
– Как же? Они ведь тебя не оставят, ты же знаешь, что таким людям всегда мало.
– Мама, я же сказала, что всё. Забудь. Словно ничего и не было.
– Но…
– Я знаю этого человека. И я ему не нужна. Всё.
Я вернулась в комнату, легла на кровать и тихо расплакалась. Плакала долго, и обо всём, в частности о том, что всё закончилось, а я к этому снова не готова. Мне было плохо, одиноко, тоскливо. Ещё ни разу так хреново себя не чувствовала, а самое главное, я не знала, что мне теперь сделать. Изначально эта ночь была как месть, за мою разбитую жизнь, но получилось так, что хуже я сделала только себе.
Ближе к вечеру зазвонил мой телефон. Это был Дима.
– Привет, – весело говорил он в трубку, а у меня в груди всё сжималось, – я дома, а тебя нет. Непорядок. Хочу тебя увидеть.
– Я не приду. Никогда.
– Та-ак. Это что ещё за новости?