– И ты поджал хвост?
– Она уехала. Мать сказала, что в Москву.
– Тебе дать номер человека, который её тебе на блюдечке принесёт?
– Дэн, она мне не на блюдечке нужна.
– А как? С любящими глазами у твоих ног. Ну, так брат этот этап, вы, видимо, уже прошли. Иначе не сидел бы ты сейчас здесь. Поверь, бабы они такие, им бы только свой характер показать, на прочность тебя проверить, а на самом деле, сидит где-нибудь сейчас и вспоминает сытую беспроблемную жизнь рядом с тобой. Если хоть капля мозгов есть – вернётся. А уже тогда ты будешь командовать парадом. Поимеешь её во всех позах и назад отправишь.
Но мне что-то подсказывало, что не вернётся. Не хотел, чтобы она возвращалась, иначе я ей не позавидую. Себя знал слишком хорошо, чтобы искать с ней встречи. Я бы её раздавил, растоптал, сровнял бы с землёй, а делать этого не хочу. Я слишком тяжёлый человек, чтобы простить, это нарушит один из моих принципов. Не могу сделать ей больно, поэтому и отпущу. Кажется, я превратился в слизняка.
Разошлись мы только под утро. Прилично под градусом. Я снял себе какую-то шлюшку, девочка вроде как приключений искала. Готов с ответственностью заявить – она их нашла. Я повёл её в Леськину квартиру, где всё пропитано её запахом, её духами, где всё напоминает мне о ней. И больше не мог сдерживаться. С этой девкой сделал всё, что готов был сделать с самой Алесей, но не чувствовал удовлетворения. Она сжималась от боли и наслаждения, кричала и стонала, готова была сбежать от меня, но я не отпускал. Приличная доза алкоголя, сделала из меня животное, не готовое воспринимать просьбы, мольбы. Теперь я был самим собой, именно таким, которым был всегда: жёстким, безжалостным, идущим к намеченной цели своим путём. Для меня женщины – лишь способ удовлетворения желаний, только Алеся была исключением, исключением во всём… поэтому и ушла, сама, пока я не заставил её сделать это. Чёрт! Меня бесит то, что она ушла. Я всё прощал ей, не давил, не заставлял, терпеливо ждал разрешения на любое своё телодвижения. Я даже в сексе готов был ей уступать, а она не оценила… почему?
Я яростно вдалбливался в практически недвижимое женское тело. Она издавала редкие всхлипы, больше не просилась и не пыталась вывернуться. Я смотрел на её тело, покрытое яркими следами от моих пальцев, зубов. Разбитая губа, на которой некрасивым пятном засохла кровь. Алеся изменила меня, но после её ухода я стал ещё хуже. Больше во мне нет жалости, хотя… её и не было никогда.
Утром девке в ладонь вложил приличную стопку денег, но она была рада даже тому, что я отпустил её. Ничего, в следующий раз хорошо подумает, прежде чем ложиться под незнакомого мужика. И я остался один. Медленно переводил взгляд с одного предмета на другой, вспоминая, как всё начиналось и в какой момент всё пошло не так. Или всё было не так с самого начала? С того момента, как я решил не просто переспать с ней, а мне захотелось большего – владеть этой девчонкой, с губ которой так отчаянно срывалось : «Я замужем и у меня семья». До неё я и не знал, что это значит, семья, зато теперь понимаю, как это, когда семьи нет.
Уже месяц я бороздила бескрайние просторы столицы, которая не торопилась приветствовать меня, а, как и полагается, втолкнула в рот здоровенную ложку дёгтя. В принципе, всё было не плохо: я сняла приличную квартиру за уместные деньги, и меня из неё не вышвырнули (были опасения, что связалась с мошенниками). Недалеко от неё для Антона были подготовительные курсы перед школой. Не повезло мне лишь с работой. Пришлось начать с самых низов. Если говорить простым языком – то я теперь офисный планктон, если выражаться чуть приличнее, то мерчендайзер. Что это означает, во время трудоустройства, я понимала смутно, но теперь знаю все тонкости и нюансы этой, как оказалось, непростой работы. Я работала гончим псом, который за рабочий день должен пробежать уж точно не пять километров, а полгорода, при этом что-то ещё и делать, а уже после выдавать отчёты о проделанной работе. И я работала. Испытывала себя на прочность, можно даже сказать, что удачно. Успела сдружиться с ядовитым коллективом, для которого изначально была очередной рабочей лошадкой, а теперь меня повысили до уровня «достойных внимания секретаря». Могла беспрепятственно проходить в нужном направлении и меня уже не провожали дикими уничижительными взглядами. Зарплата была приемлемой, оказалось, что мне удалось влезть в активно развивающуюся компанию, в ближайшем будущем обещали должность супервайзера, а следом менеджера. Свои перспективы я представляла смутно, но рада была и тому, что они вообще есть. Начальник, приличный с виду мужик, никаких поползновений в мою сторону не делал (я, кстати, предусмотрительно носила на безымянном пальце обручальное кольцо, которое до этого намеревалась выбросить), хотя иногда и смотрел с интересом. На самом деле, интереса мужчин мне сейчас хотелось меньше всего, поэтому я придерживалась строгого стиля в одежде, больше не ездила на такси, не зевала по сторонам в метро, и вообще, старалась быть как можно незаметнее.