Схватив меня за пиджак, она притягивает меня ближе и прижимается лицом к моей груди.
— Спасибо, что приходишь за мной. Каждый раз.
— Король всегда спасает свою королеву, Красивая.
— Я знала, что ты придёшь, хотя и предупреждала тебя не делать этого.
— Не помню, чтобы меня предупреждали, — я ухмыляюсь.
Она отрывает лицо от моей груди и закатывает глаза.
— О пожалуйста. Как будто я когда-нибудь стану умолять тебя спасти меня, — фыркает она. — Но я всё же избегала воды.
— Хорошо, маленькая кошечка. Мне бы не хотелось, чтобы ты умерла такой отвратительной смертью.
— Ты бы скучал по мне? — дразнит она.
А вот и моя Красивая. Чувство вины — не то, что она носит в себе очень долго.
— До умопомрачения, — отвечаю я.
Вздохнув, она оглядывает комнату.
— Сколько у тебя охранников?
— Десять, если только кто-то не выпил воду по неосторожности…
— Хорошо. Мне нужно одолжить парочку, — она одаривает меня кривой улыбкой и тычет пальцем в парочку охранников. Они подходят к ней, явно нервничая в её присутствии. — Идите в офис моего отца, заберите всё: компьютеры, документы, всё, — они поспешно уходят, и она идёт к двери, переступая через безжизненное тело своего отца. — Дай мне минутку, — говорит она, выходя из комнаты, покачивая бёдрами.
Охранники мечутся по дому, хватая предметы, прежде чем поспешить наружу. Я наблюдаю за ними через окно, достаю из кармана сигару и закуриваю её. Я прохаживаюсь по комнате, проводя пальцем по стене, прежде чем перешагнуть через тело Всадника. Выпуская изо рта струю дыма, я присаживаюсь на корточки рядом с ним и обшариваю его карманы, вытаскивая старый армейский нож. Я открываю его, улыбаясь зазубренному краю, прежде чем сунуть в карман.
— Я не могу тебя винить, — говорю я, вставая. — Так много людей мечтали свергнуть меня.
— Пойдём, Ронан, — зовёт Камилла с порога.
Я делаю ещё одну затяжку сигарой, направляясь к ней, и воздух наполняется лёгким запахом газа.
Качая головой, она хватает сигару и тушит её о стену, прежде чем уронить на пол.
— Ради всего святого, — она хватает меня за руку и тащит к входной двери.
Некоторые охранники забираются во внедорожники, которые вызвал Борис, в то время как другие стоят посреди двора, в замешательстве нахмурив брови. Один из них выходит вперёд.
— Что это? — он спрашивает Камиллу.
— Новое руководство, — говорит она с улыбкой, прежде чем щёлкнуть кремнём зажигалки. — Тебе лучше бежать, — а потом она поворачивается и швыряет зажигалку в окно. Стекло разбивается, а она пригибается, увлекая меня за собой, как раз перед тем, как земля сотрясается от громкого взрыва и по моей коже пробегает обжигающий жар.
Когда я поднимаю взгляд, она смотрит на пылающую мясорубку с блаженной улыбкой. Её взгляд перемещается на меня.
— Ну что теперь, Русский?
— Теперь мы правим миром, маленькая кошечка, — я поднимаюсь с земли, беру её за руку и поднимаю на ноги, глядя на ревущий огонь. — Я вижу в этом привлекательность, — говорю я, притягивая её к себе.
— О, мы оба знаем, что огонь слишком неконтролируем для тебя, Ронан, — она подносит свои губы к моему уху. — Ты не можешь приручить его.
— Некоторые вещи не следует приручать, — сжимая в кулаке её волосы, я запрокидываю её голову назад и касаюсь своими губами её губ.
Её глаза закрываются, и у неё перехватывает дыхание.
— Я люблю тебя, Ронан.
— И я люблю тебя так, как все злые существа любят тьму, в которой они были созданы, — бесконечно.
Эпилог
РОНАН
2 месяца спустя
Солнце опускается за океан, а я стою на балконе и курю сигару. Влажный воздух окутывает меня, на лбу выступают капельки пота. Я никогда не пойму, почему кто-то считает эту отвратительную жару раем. Я больше предпочитаю замёрзшую пустошь России.
Камилла подходит ко мне сзади и кладёт руку мне на плечо. Её обручальное кольцо поблёскивает в лучах заходящего солнца.
— Осторожнее, Русский. Постой тут слишком долго, и ты превратишься в пепел.
— Ненавижу жару. Ненавижу песок.
— Послушай, ты сказал, что, когда мир склонится к твоим ногам, мы поедем на Фиджи. Не волнуйся, скоро ты вернёшься в Нарнию, — она встаёт передо мной, всё ещё в бикини, и просовывает пальцы под пояс моих шорт. — Хотя ты правда хорошо выглядишь в плавательных шортах, — она прикусывает губу, её взгляд опускается на мой живот.
Я смотрю на волны, накатывающие на берег, и улыбаюсь. У меня в кармане все мировые державы, взятые под надёжный присмотр. Теперь мне нужно только выбрать ещё несколько стран, и у меня будет всё. У нас будет всё это.
— Завтра нам нужно присутствовать на балу.
Она закатывает глаза.
— На какой бал нам может понадобиться идти здесь?
— Не здесь. В Австралии, — я ухмыляюсь.
Она стонет.
— Три дня — это не медовый месяц, Ронан.
— Дела не ждут, маленькая кошечка.
— Хорошо, — она проводит рукой по моей обнажённой груди. — Это кровавого вида бизнес? — её глаза вспыхивают от возбуждения. О, как же я люблю её жажду крови, она трогает меня до глубины души.
— А какой ещё бизнес может быть?
Она улыбается и прижимается своим телом к моему.
— Верно.
— Скажи мне, — шепчу я ей в губы, — Каково это — чувствовать истинную власть?
— Так опьяняюще.
— И с такой огромной властью должен быть наследник, — говорю я, хватая её за талию и поднимая на перила. Я правда люблю Камиллу, но, как я всегда говорил, каждый мой шаг просчитан, и каким дураком я был бы, если бы позволил всему этому пропасть даром, когда я умру?
Она замирает.
— Подожди, что?
— Тёмный принц или принцесса, которые продолжат кровопролитие, — я провожу руками по её бёдрам, раздвигая её ноги. — У короля всегда должен быть наследник, маленькая кошечка.
— Этого не случится, — качая головой, она указывает на мою промежность. — Можешь оставить это при себе.
Я смеюсь, проводя пальцем по изгибу её бедра.
— Насколько мне известно, ты уже можешь носить моего ребёнка.
— Хорошая попытка, — ухмыляется она и похлопывает меня по груди, — но я на инъекции (прим. — средство контрацепции посредством укола 1 раз в 3 месяца).
Широкая улыбка расплывается на моём лице, когда я погружаю свой палец внутрь неё.
— Так ли это?
Она прикусывает губу, когда я проталкиваю в неё ещё один палец.
— Да.
— Было бы жаль, если бы она была подделана, — я ухмыляюсь.
Камилла замирает, её пальцы обхватывают мои предплечья.
— Ты бы этого не сделал.
— Я всегда получаю то, что хочу, Камилла. Мир, тебя… — я целую её. — Наследника.
Конец