— Берём тележку с Татьяной и на дорогу, к автобусу. Спасибо Серёже, он нам хоть мешки сам вытаскивает из автобуса и на тележку грузит — рассказывала Алла, отвечая на вопрос Андрея, где они покупают хлеб и вообще берут продукты?
— А хлеб мы не покупаем, сами печём.
— А зимой? Как вы зимой-то без отопления?
Алла улыбнулась — Ну, почему без отопления? Печки у всех есть. Опять же, с Татьяной, собираем с бабок деньги, едем в райцентр и покупаем машину дров и угля, а тут уже делим между собой. Бабкам побольше угля да дров, себе поменьше. Мы с Татьяной ещё сами дрова заготавливаем. На зиму хватает.
— Ох, засиделись мы у вас — Наталья встала — Спасибо Алла, пойдём домой, надо и нам своё хозяйство налаживать.
Алла проводила гостей до калитки — Вот завтра, как раз Серёжа должен привезти нам муку, сахар, крупы. Поможешь бабкам, Андрей?
— Поможет — ответила за него Наталья.
Они шли по улице и здоровались со старухами, сидящими на лавочках у заборов.
Сегодня дом уже не показался чужим, и они с упоением погрузились в хозяйственные хлопоты.
Сходили в тайгу и, высмотрев молодые деревца, срубили два на столбики для бельевой верёвки.
Выкопав ямки и, установив столбики, стали натягивать верёвку, а столбики наклонились. Андрей озадаченно смотрел на склонившиеся столбики.
Наталья усмехнулась — Подпорки нужны, а то всё наше бельё, так на траве и будет сушиться.
Андрей взял топор и сходил ещё раз в тайгу.
С подпорками столбики стояли ровно и, когда Андрей двумя руками взялся за верёвку и потянул вниз, столбики даже не шелохнулись.
— Ну, вот и славно. Бери ведёрко и за водой, я буду мыть полы, а ты пособирай малину. Коли завтра будешь помогать тёткам мешки возить, они с тобой должны рассчитаться натурой.
— …
— Да сахаром, дурачок!
Двусмысленность сказанного всколыхнула в памяти подростка вчерашнее и его потянуло.
Наталья смотрела на сына и у самой зачесалась пизда, и от Андрея не ускользнул её масленый взгляд.
И, не сказав ни слова, оба направились к дому.
Они раздевались друг перед другом и, как любовники, бросились в объятия друг друга.
Наталья лежала, раздвинув ноги и, захватив в ладони и, сжимая ягодицы сына, прижимала его к лобку и тёрлась, возбуждаясь встающим и твердеющим членом и когда, раздвигая губы, закаменевший член вошёл во влагалище, она закрыла глаза и отдалась чувствам.
Андрей двигался, подчиняясь ритму движений матери и смотрел во все глаза на её кривящийся, словно от боли рот, на красные пятна, покрывшие шею и декольте женщины и когда она, часто и прерывисто задышала, хватая воздух ртом он и сам ощутил вдруг, как удушливая волна наслаждения, от низа живота, плеснулась вверх и в следующее же мгновения выплеснулась спермой в лоно женщины и не сдержал стона, содрогнувшись всем телом, а она, с силой прижав его к лобку, выгнулась упруго и опала, с хриплым и протяжным стоном.
— В бане помылись, называется — тихо засмеялась Наталья, проведя пальчиком по коже на груди сына, лоснящейся от пота.
— Мам, ой, Наташ, а пойдём свою баньку истопим?!
— Истопим, вечером — и она встала с кровати.
— Ты куда, Наташ?
— Обед приготовлю, а ты поспи, если устал.
Андрей действительно ощутил усталость и даже некоторую апатию: казалось, что вместе со спермой истекла и энергия и, вытянувшись и расслабившись, он закрыл глаза.
Наталья почистила картошку и, растопив печурку, поставила кастрюльку с водой.
Вышла на улицу и присела на крылечке.
По небу бежали облака, дул ветерок и жара сегодня не ощущалась так сильно, как вчера.
Наталья засмотрелась на причудливые облака и незаметно погрузилась в воспоминания.
Она вспомнила, как впервые увидела различие в половых признаках мужчины и женщины.
Банька деревенская стояла на берегу речки, освещалась от дизель-генератора, а воду грел котёл, работающий на соляре.
Мужиков, сразу после войны не было, ну, окромя Фёдора, и кочегарили бабёнки по очереди.
В тот день Нина умоталась, так, что ног под собой не чуяла. Мать приболела и она, попросила Николая сводить в баню 18 летнюю Наташку, самой нужно было приготовить ужин.
Кочегарила Матрёна и, увидев Николая с дочерью, разулыбалась.
— Подождите немного, там бабоньки моются. Они уже скоро. На-ка, вот! — и она достала из кармана кулёк с слипшейся карамелью — Пососи.
Наташка отколупнула карамельку и взяла в рот.
Наталья улыбнулась, ощутив, словно наяву, вкус жжёного сахара.
Вышли бабы: распаренные, красные, шумливые, хохотливые, но, увидев Николая с Наташкой, примолкли, стыдливо отводя глаза.