– Джон! Как ты мог! – Мередит всплеснула руками, но тут же укорила саму себя: на брате и так лица не было.
– Отец меня не простит, – повторял он.
Это было правдой: в последнее время дела мистера Бакстера шли не слишком хорошо, и он потерял значительную часть состояния в финансовых операциях сомнительного толка. Недавняя война на континенте еще больше пошатнула финансовое положение некогда преуспевающего торговца, и сейчас он был на грани разорения. В этом ключе известие о поступке Джона могло убить отца.
Девушка прикусила губу, обдумывая свой план.
– Знаешь, что, – предложила она брату. – На самом деле есть один способ…
Ей доставило удовольствие смотреть, как на щеках Джона появляется румянец.
– Ты что-то придумала?
– Кажется, да. Говоришь, виконт был пьян, когда играл?
– Пьянее некуда.
– Тогда, возможно, он и не вспомнит о расписке… – Мередит озорно посмотрела на брата. Как и в детстве, когда она придумывала шалости, за которое доставалось потом обоим. – Особенно если ее выкрасть!
– Мер, я не могу пойти на такое! – ахнул Джон. – Это дело чести!
– Ты – нет, а я – да! – аквамариновые глаза заблестели. – Я женщина, и меня не касаются карточные долги!
– Но, Мер… – попытался возразить брат. Девушка лишь рассмеялась, как всегда, когда склоняла тихоню-брата к очередной проказе:
– Ну же, Джон! Это будет прекрасное приключение! Одетая во все черное, я заберусь в дом… надо только узнать, где виконт держит бумаги!
Брат попытался возразить, но Мередит была непреклонна. Она должна была сделать это даже не ради брата, а ради себя. Слишком уж она была унижена пренебрежением света.
После недолгого спора Джон прекратил отговаривать сестру. Более того, увлеченный ее планом, именно он раздобыл ключ от входной двери городского дома Ривенкорта и узнал, что все важные бумаги виконт держит у себя в спальне.
Брат и сестра несколько раз хорошенько проговорили свой план, продумали все в деталях. Джон даже подкупил одного из слуг виконта, младшего лакея. И Мередит отправилась добывать расписку. Кто бы мог подумать, что виконт явится раньше, чем ожидалось? И что он окажется таким… таким притягательным?
Девушка закрыла лицо руками. Она не только не достала злосчастную бумагу, а еще и… перед глазами моментально всплыла сцена, разыгравшаяся вчера в спальне виконта: обнаженный мужчина наклоняется, чтобы поцеловать ее, она чувствует его горячее дыхание на своей коже…
Девушка судорожно вздохнула, чувствуя, как при воспоминании о порочных наслаждениях с Ривенкортом низ живота сводит сладкой судорогой желания. Странно, Мередит сожалела ни о том, что сделала, но о том, что этого никогда больше не повторится. Она подошла к кувшину с водой и плеснула на лицо, желая хоть чуть-чуть приглушить остроту мыслей.
– Мер, ты вернулась? Ты… принесла? – Джон показался в дверях спальни. Он был одет лишь в бриджи и рубашку, и, судя по всему, не ложился. Мередит почувствовала укор совести.
– Ты не спишь? – отозвалась она, отмечая, что у брата совершенно несчастный вид. Волосы были взлохмачены, а под глазами залегли темные круги.
– Как я мог?! – с укором воскликнул он. – Но почему так долго?
– Виконт вернулся, – нехотя призналась она. – Мне пришлось спрятаться и ждать, пока он уснет.
– А расписка? Ты достала её?
Девушка покачала головой:
– Нет. Её не было среди документов в спальне.
Джон выругался и ударил кулаком о стену.
– Придется все рассказать отцу, – прошептал он. – Это его убьет.
– Давай подождем и попробуем еще раз? – предложила девушка.
Джон испуганно уставился на сестру:
– Мер! Ты серьезно?
– Конечно, глупый! Надо закончить начатое!
Брат вздрогнул и решительно сжал губы.
– Ну уж нет! – произнес он после недолгих колебаний. – Я и так не должен был позволять тебе так рисковать. Что было бы, застукай он тебя в своей спальне?
– Ничего… – Мередит вымученно улыбнулась. – Я же припасла пару заклинаний, ты забыл?
– Нет, как и то, что виконт – достаточно сильный маг. И, в отличие от тебя, его обучали этому искусству!
– Меня тоже обучали! Мама…
– Мередит, не сравнивай! – Джон выставил вперед руку, отметая все возражения. – Ты сделала, что смогла, и не будем больше об этом! Теперь я должен проявить твердость характера и рассказать отцу…